Владимир Арсентьев - Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Аналогичная по правовой конструкции ситуация, как это установлено судом, постановившим приговор, сложилась и по убийству Кореневой и Анисимова, то есть двух лиц с единой целью их убийства и завладения квартирой группой лиц по предварительному сговору между собой в составе Фирсова, Зуева, Густова и Фирсова-брата.

При этом в приговоре судом приведены конкретные целенаправленные на убийство каждого из потерпевших действия Фирсова, непосредственно совершившего убийство Борисова и непосредственно участвовавшего в убийстве Горчаковой и Горчакова, а также в убийстве Кореневой и Анисимова совместно с другими лицами: в одном случае с Зуевым и Густовым, а в другом — с Зуевым, Густовым и Фирсовым-братом, соисполнителями, действия которых, также прямо указанные в приговоре, в совокупности с действиями Фирсова привели к смерти потерпевших: в первом случае Борисова, Горчаковой и Горчакова, во втором — Кореневой и Анисимова. Приведённые обстоятельства дела, установленные судом и указанные в приговоре, таким образом, вызывают обоснованные сомнения в необходимости внесённых кассационной инстанцией изменений в квалификацию содеянного как Фирсовым, так и Густовым.

Более того, квалификация действий Фирсова по убийству Горчаковой, Горчакова, Кореневой и Анисимова со ссылкой на часть 3 статьи 33 УК РФ, а действий Густова по убийству Борисова и Горчаковой со ссылкой на часть 5 статьи 33 УК РФ противоречит требованиям части 3 статьи 34 УК РФ в том, что уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершённое преступление, со ссылкой на статью 33 УК РФ, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления. Как установлено судом, рассмотревшим уголовное дело по существу, и указано в приговоре, убийство Борисова, Горчаковой и Горчакова, то есть трёх лиц совершено группой лиц по предварительному сговору в составе Фирсова, Зуева и Густова, явившихся в соответствии с частью 2 статьи 33 УК РФ соисполнителями этого преступления; убийство Кореневой и Анисимова, то есть двух лиц совершено группой лиц по предварительному сговору в составе Фирсова, Зуева, Густова и Фирсова-брата, явившихся в соответствии с частью 2 статьи 33 УК РФ соисполнителями этого преступления. Исполнителем в соответствии с частью 2 статьи 33 УК РФ признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК РФ.

Вместе с тем, такой формулировки, как «лишь создавал условия, способствующие совершению убийства Борисова и Горчаковой», послужившей основанием для переквалификации действий Густова на пособничество в убийстве Борисова и Горчаковой, — уголовный закон , в частности, часть 5 статьи 33 УК РФ, — не содержит . Таким образом, действия Густова не могли быть квалифицированы со ссылкой на часть 5 статьи 33 УК РФ, тем самым пункт «ж» части 2 статьи 105 УК РФ не подлежал исключению из приговора только по этому основанию, не предусмотренному уголовным законом , в связи с чем исключение пункта «ж» части 2 статьи 105 УК РФ «из осуждения» Фирсова по убийству Борисова в группе лиц по предварительному сговору с Зуевым и Густовым, мягко говоря, не вызвано необходимостью.

Что касается отмены приговора в части решения по гражданскому иску Норкиной, то имущественный спор суд не рассматривал и решение по имущественному спору не выносил, поскольку потерпевшая Норкина никаких требований о возмещении имущественного вреда по делу не предъявляла. Между тем, иски о компенсации морального вреда в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства. Такое право суд своим решением признал за Норкиной в соответствии с требованиями статьи 309 УПК РФ. Однако кассационная судебная инстанция по собственной инициативе отказала в удовлетворении иска, не рассматривая его по существу, лишив потерпевшую Норкину права на компенсацию морального вреда, что не вытекает из положений статьи 42 УПК РФ, устанавливающих такое право потерпевшей. А именно, в соответствии с частью 4 статьи 42 УПК РФ по иску потерпевшего о возмещении в денежном выражении причинённого ему морального вреда размер возмещения определяется судом при рассмотрении уголовного дела или в порядке гражданского судопроизводства. В соответствии с частью 8 статьи 42 УПК РФ по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные статьей 42 УПК РФ, переходят к одному из его близких родственников и (или) близких лиц , а при их отсутствии или невозможности их участия в уголовном судопроизводстве — к одному из родственников. По мнению суда, рассмотревшего уголовное дело по существу, права убитого Норкина перешли к потерпевшей Норкиной и были признаны таковыми в установленном законом порядке, последовательно как органами следствия, так и судом. Права потерпевшей были реализованы Норкиной лично на следствии и в суде, в том числе и как гражданского истца. В суд кассационной инстанции Норкина не явилась, своего представителя не имела, каких-либо заявлений не подавала. В таком случае в соответствии с частью 3 статьи 250 УПК РФ суд при неявке гражданского истца или его представителя вправе оставить гражданский иск без рассмотрения. В этом случае за гражданским истцом сохраняется право предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства.