Владимир Арсентьев - Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Как-то заслуженный прокурор обратилась к председательствующему по уголовному делу, в котором принимала своё участие в качестве государственного обвинителя и пошутила, что она осталась без работы в уголовном процессе. При этом межрайонный прокурор серьёзно добавила, что она намеревалась просить исключительную меру наказания для подсудимого в виде смертной казни — расстрела, но по исчерпывающим результатам судебного следствия она ограничится в своей обвинительной речи предложением о наказании в виде максимально возможного срока лишения свободы. Позиция прокурора казалась гуманной и объективно соответствовала установленным по делу фактам, поэтому судебная коллегия прислушалась к мнению государственного обвинителя.

А дело было так. Некто Мусин, не догадываясь, долгое время держал в страхе женское население того города, прокурором которого и была государственный обвинитель. Особенно тех из них, кто носил брюки. В подтверждение бедствия появились страшные находки в виде женских трупов с характерными признаками насильственной смерти. Общим для несчастных было сексуальное насилие и удушение. Боязливые женщины стихийно сплачивались на остановках, ожидая общественный транспорт для поездки на работу и обратно, ограничивали свои выходы из дома. Другие же относились к криминальным событиям в городе безразлично.

И вот злодей, щуплый на вид, объявился в преследовании одной семейной женщины. Она несколько раз от него убегала, а он из-за своих вредных привычек не мог её догнать. При этом вслед грозил ей: «все равно выслежу и поймаю». Других своих жертв изнасилования и убийства он подкарауливал в кустах или за углом в глухом переулке, за что и был осуждён. Правоохранительные органы заявление по этому поводу не принимали. Семья находилась в тревоге. Муж был вынужден возить свою жену на её работу и обратно, в связи с чем, на своей работе у него обострились отношения с начальством. Желающих на его место было предостаточно по причине безработицы. Безвыходность ситуации побудила мужа — бульдозериста и экскаваторщика одного из угольных разрезов самостоятельно и в одиночку, рискуя жизнью и здоровьем, вести поиски изворотливого и опасного убийцы-маньяка.

В частном определении [123] Архив Иркутского областного суда, дело № 2–55–99. суд отметил проявленные этим жителем города высокую сознательность и мужество при выполнении общественного долга в раскрытии преступления и задержании Мусина. При этом суд указал, что в течение двух месяцев Мусин преследовал Ясную на улицах и в общественном транспорте города. Об этом она рассказала своему мужу и описала внешность Мусина, сообщив приметы, в частности, характерную наколку на пальцах левой руки. По этим приметам и указанной наколке в городе с населением в полсотни тысяч человек Ясный однажды вечером задержал Мусина и после его опознания Ясной, доставил в милицию. Далее суд указал, что при установлении судом личности Мусина совпали приметы, а также наколка, имеющаяся у Мусина.

Герой нашего времени Ясный явил собой классический образ следопыта Дерсу Узала и сыщика на деле! Такими людьми пополнялись ряды правоохранительных органов советского государства путём партийных и комсомольских наборов (последний был проведён в середине 1980-х годов). Товарищ Ясный лишился работы, сна и покоя не по своей вине, но восстановил мир в семье и порядок в городе!

Но не тут-то было. После передачи Мусина в местный отдел внутренних дел, Ясный почему-то не уехал домой, хотя было уже поздно, а решил подождать на крыльце у входа в здание, как подсказывала интуиция. И дождался. Мусина отпустили на все четыре стороны, но его злобную радость опять пресёк Ясный. Наш герой сгрёб Мусина в охапку ковшом экскаватора и затолкал бульдозером обратно в участок.

Дежурный сотрудник завел Мусина в служебный кабинет и оставил одного посидеть-подумать. Задержанный оказался как раз напротив сейфа, на котором красовался фоторобот разыскиваемого местного маньяка с перечислением совершённых им преступлений. Как пригодилось Мусину умение читать! Он узнал о себе много нового. Однако, внимательно рассмотрев изображение на фотороботе, составленном для отчёта или для «галочки», что почти одно и то же, — усомнился в подлинности рисунка, поскольку его видела только Ясная, а других он удавил. На портрете злодей-убивец совершенно не походил на него. Мусин даже пристально всмотрелся в своё лицо здесь же в кабинете, отражённое в зеркале, — точно не тот со звериным оскалом с плаката. Нет, не похож, — решил Мусин.