Сергей Красиков - Возле вождей

Выпустив несколько книг по мистике, при подготовке этой книги я натолкнулся на эпиграмму Радека и был поражен логическими и стихотворными совпадениями: Радек во второй половине двадцатых годов, я в первой шестидесятых писали, по сути, об одном и том же лице, с незначительными расхождениями.

Во второй половине двадцатых годов Ворошилов обвинил Радека в том, что тот плетется в хвосте Льва — Троцкого. Радек ответил эпиграммой:

Уж лучше быть хвостом у Льва,

Чем задницей у Сталина.

Что же касается «святого Иосифа», меня не оставляют сомнения, а Геловани ли в описываемом случае играл роль сталинского двойника. Геловани, как известно, ростом был выше Сталина, и если для кинофильма это было несущественно, то в жизни и в быту кремлевская охрана подставку обнаружила бы пренепременно. А тут на всю службу точно затмение нашло: наружная охрана почти поровну поделилась сопровождать и вождя, и его двойника, да так ретиво, что генералиссимус приревновал охрану к двойнику.

Как пишет в книге «Двойник Сталина» Варлен Львович Стронгин, возможны были подставные лица для исполнения тех или иных церемоний «вылитых балабосов», что по-еврейски означает «вылитых хозяев», каким являлся некий Христофор Голыптаб, при определенном макияже как две капли воды схожий с И. В. Сталиным.

X. Голыптаб вместо И. В. Сталина через Москву на кладбище сопровождал гроб с телом С. М. Кирова и изображал на своем лице такую скорбь и потрясение, от которых плакали все непосвященные.

Эту подмену заметил Молотов, и зрачки его нервно сверкнули сквозь пенсне, заметил ее и Ворошилов… но даже и бровью не повел. И только Буденный смотрел на Христофора елейно и покорно.

Сталину поведение X. Гольштаба понравилось, и он распорядился в будущем использовать двойника на эпизодических, не слишком официальных ритуалах.

Хотя когда опускали крышку на гроб Кирова, спазмы так сдавили горло Христофору, что у него задрожали губы, на глаза навернулись слезы и он готов был разрыдаться и только неимоверным усилием воли сдержал себя.

Однако именно эта борьба чувства с долгом в кинохронике до глубины души растрогала Сталина, и он впоследствии благословлял вместо себя Христофора на трибуну Мавзолея принимать здравицы и поздравления.

Подготавливал Христофора к вживанию в образ вождя некий церемониймейстер-дрессировщик Семен Ильич. Обычно он спрашивал у двойника: «Готов?» — и, не дожидаясь ответа, легким толчком в спину отправлял на задание словом «Пошел!».

Не знаю, Семен ли Ильич, Илья ли Семенович нечто подобное проделал у всех на глазах однажды в Мавзолее с «вождем пролетариата». Шла многочасовая ноябрьская демонстрация… Мела легкая поземка. И кто хоть однажды стоял на трибуне Мавзолея, тот знает, что люди на нем предоставлены всем ветрам. Чтобы окончательно не закоченеть, они нет-нет да и спускались с трибуны в Мавзолей, чтобы обогреться горячим глинт-вейнчиком или стопочкой коньячку. Так поступил и Иосиф Виссарионович. Обогрелся стопочкой. Постояв несколько минут, потянулся за второй, и тут на его протянутую руку легла чья-то тяжелая, не менее властная рука.

Взгляды вождя и церемониймейстера встретились. Члены Политбюро замерли. И тут на лице вождя заиграла блаженная улыбка, второй рукой он ласково похлопал руку запрещающую и от второй стопочки отказался.

Прежде чем приступить к исполнению роли вождя, Христофор Гольштаб, по Стронгину, подвергся небольшой пластической операции. Врач приказал двойнику лечь на диван и положить голову на подушку. Затем принес в лабораторию большую электролампу и направил свет на лицо Гольштаба.

«Это нужно! — тоном приказа произнес врач. — Закройте глаза!» Христофор подчинился и ощутил первый укол в лицо, затем второй, третий. «Потерпите! — командовал врач. — Это нужно!» Лицо Христофора пылало от уколов, а врач посыпал пораженные места едким порошком. И на два дня запретил лицо мыть и трогать. Через два дня оно покрылось мелкой рябью и стало схожим с лицом Сталина.

В начале сорок второго года двойника долго подготавливал к заданию плотный, средних лет мужчина с целеустремленным взглядом.

Он сказал, что немцы забросили в Москву двух диверсантов, хорошо знающих русский язык, одетых в офицерскую форму, мужчину и женщину. Они имеют задание убить И. В. Сталина.

Следовательно, на Христофора Гольштаба возлагается ответственнейшая задача отвлечь внимание диверсантов на себя. Для чего на двойника надели длиннополую шинель, фуражку с высокой кокардой, усадили в правительственную автомашину и в сопровождении — эскорта заставили курсировать по маршруту: загородный дом — Кремль — загородный дом.