Владимир Артамонов - Инга Артамонова. Смерть на взлете. Яркая жизнь и трагическая гибель четырехкратной чемпионки мира

Подтолкнуло Воронина убить Ингу ее решение наконец-то порвать с ним. Было затронуто его самолюбие, эгоизм восстал. Он также понял, что с уходом Инги кончается его обеспеченная жизнь, его тунеядство. И лучше уж отомстить, сделать плохо себе, чем согласиться на развод, отдав кому-то другому счастье быть около Инги. Это не в правилах Воронина. Если уж не себе, то и никому! И кто-то, возможно, рассчитал, что именно так и будет действовать этот мстительный и злобный человек. И он именно так и действовал. Теперь это мы можем сказать совершенно определенно. Материалы уголовного дела об этом свидетельствуют с полной очевидностью.

И недовольство Г. Воронина (и такое тоже было) следственным заключением, решением Мосгорсуда и даже решением Верховного суда РСФСР, отменившего его пребывание в тюрьме, наиграно им, чтобы ни у кого не возникло подозрения в поблажке ему. Но как раз поблажка-то и была – мы в этом убедились. Тут уж никуда не денешься.

Довод о том, что кое-кто был заинтересован в ее гибели (а потому-то, возможно, кое-кто способствовал впоследствии досрочному освобождению Воронина), напрямую соотносится с тем фактом, что Ингу после ее гибели замалчивали, старались ее имя обходить стороной. Вполне понятно, что это происходило по приказу сверху. Иначе как можно объяснить, например, тот факт, что к ее 50-летию в 1986 году в средствах массовой информации о ней не сказали ни единого слова, как будто и не было такого человека. И это при моем настойчивом обращении и на телевидение, и в газеты накануне этой даты.

Зато в 1994–1995 годах об Инге прошли телепередачи несколько иного свойства, по поводу которых с нами, родственниками, никто не посоветовался, и мы так и не увидели их, а только узнали от знакомых, которым удалось посмотреть эти передачи. Я потом обзвонил все каналы телевидения, и никто так и не признался в их авторстве. Чудеса, да и только!

Удивила меня и выпущенная в 1984 году юбилейная книга о динамовских спортсменах «Сила в движении», в которой Инга была представлена всего двумя мелкими строчками в конце книги. Мне объяснили это тем, что в предыдущей книге – к 50-летию «Динамо» – об Инге было сказано довольно много. На что я ответил: «А если в очередном издании энциклопедии ничего не скажут, например, о Г. К. Жукове только потому, что в предыдущем издании о нем уже было сказано, то как?»

Году в восемьдесят третьем с нашего катка на Петровке, где выросла Инга, была организована телепередача – о пользе катания на коньках. Камера прямо смотрела на наш дом и на наше окно. Журналист прекрасно знал, что здесь выросла Инга. И ни слова о ней! Вдумайтесь только: передача о пользе катания на коньках с катка, где выросла уникальная чемпионка, и ни слова о ней! Что это, запрет сверху или проявление «собственной инициативы» журналиста?

Поразили показания в уголовном деле некоторых лиц, также, похоже, выполнявших определенный «заказ». Вероятно, такое лицо, приходя в кабинет к следователю, не думает, что когда-нибудь его показание может быть прочитано и проанализировано и даже станет предметом широкого обсуждения. Оно действует, возможно, по сиюминутному ощущению: наговорю, мол, с три короба на человека, которому завидовал или которого ненавидел из-за его всемирной славы, тем более что этого человека и в живых-то нет, и дело с концом (это на людях надо показаться приличным: про покойников, мол, нельзя говорить плохо!). И я тогда подумал, что большие-то личности и в таких вот ответственных ситуациях, как следствие, где одно неверно сказанное слово может оказаться черным пятном на репутации человека, оказываются на высоте. К ним, проходившим свидетелями в деле, относятся и известные спортсмены (Тамара Рылова, Борис Стенин и другие), и многие тренеры, и спортивные работники, и соседи… Спасибо им за порядочность и честность.

Когда повторно знакомился с материалами спустя уже почти двадцать пять лет после гибели сестры, встретил там и историю ее болезни, ранее находившуюся в спортивном диспансере в Лужниках, а после гибели затребованную прокуратурой. Уже по некоторым отрывкам можно представить, какой ценой давались Инге победы, если еще учесть ее огромную трату нервов и здоровья на семейные дрязги. Вот некоторые выдержкииз этой истории:

«27/III – 61 г. Жалобы на частые нарушения сна» (т. 3, л. 74, об.).

«1961 г. Назначается обследование по поводу болей в правом подреберье, инъекции витамина В 12» (л. 77).