Алексей Лубков - Михаил Катков. Молодые годы

Выбор друзей — сама по себе лучшая характеристика человека. Три катковских товарища по пансиону очень разные люди. Вышедшие из разных слоев общества, будучи разными по крови, по происхождению, — они, каждый по-своему, отражали культурное и этническое многообразие Российской империи, в том числе и богатство возможностей, открывавшихся перед ними — подданными государя и Отечества. Катков, очевидно, уже в пору взросления смог понять и оценить могущество этой державной скрепы, основанной на русской духовности, открытости и любви. И сам проникался и воспитывал в себе эти черты русского мировоззрения.

В какой-то степени этим он был обязан своему кабардинскому другу. Андроников высказывает предположение, что Кодзоков не только «был товарищем и приятелем М. Н. Каткова», но, вероятно, он его «ввел в дом к Хомяковым, где М. Н. Катков некоторое время и жил» [103] Там же. С. 512. . Об этом, но применительно ко времени обучения обоих в университете, пишут также издатели сочинений А. С. Хомякова (одним из них был его сын Дмитрий Хомяков), опубликованных в 1900 году [104] Хомяков А. С. Сочинения. Т. VIII. Письма. М., 1900. С. 40. . Правда, с самим хозяином дома Катков лично познакомился в 1843 году.

Как бы то ни было, для нас в данном случае этот факт представляет интерес в контексте возможного влияния раннего славянофильского учения на взгляды Каткова, а также в плане выявления его связей с лидерами славянофильства. Одним из ярких представителей этой когорты был еще один товарищ Каткова по пансиону профессора Павлова и впоследствии по университету — Дмитрий Александрович Валуев (1820–1845).

Еще в младенчестве Митя Валуев лишился матери — Александры Михайловны, урожденной Языковой, приходившейся сестрой жене Алексея Степановича Хомякова и поэту Николаю Михайловичу Языкову. До одиннадцати лет он жил в доме своего отца в Симбирской губернии, пока в 1832 году отец не привез его в Москву и не отдал учиться в пансион профессора М. Г. Павлова. Близко знавший Валуева В. А. Панов будет вспоминать: «Он явился туда тихим и робким мальчиком. <���…> Он привез с собою сундучок, наполненный книгами, частию уже прочитанными им прежде. В первое время это было его единственное сокровище, единственное утешение в его одиночестве, ибо долго чувствовал он себя одиноким в кругу своих товарищей» [105] Цит. по: Валуев Д. А. Начала славянофильства. М., 2010. С. 5. .

Хомяков, дом которого на Петровке отличался известным гостеприимством по всей Москве и всегда был открыт для Дмитрия, племянника жены, раскрывает особенности его жизни в пансионе: «Успехи его были не блистательны; ему трудно было покориться правильности общественного воспитания, и мысль его, перебегая от предмета к предмету, от одного стремления к другому, не могла еще ни отказаться от своего произвола, ни угадать пути, на котором она была призвана трудиться и действовать; за всем тем кротость нрава и добродушная откровенность привлекли к нему дружбу лучших товарищей, а жадная любовь к науке, выражавшаяся даже в беспорядке его занятий, обратила на себя внимание лучших его учителей. Он был любим и впоследствии вспоминал не без удовольствия и благодарности года своего пансионского учения, но признавался, что чем более думает он об них, тем более убеждается в превосходстве домашнего или полудомашнего воспитания перед воспитанием общественным. Это мнение человека, в котором отрочество не оставило никакого горького воспоминания и, следовательно, никакого невольного пристрастия, — человека, соединявшего в высокой степени благородство души с ясным умом, любимого товарищами и любившего их, заслуживает, как кажется, некоторого внимания» [106] Хомяков А. С. Д. А. Валуев // Валуев Д. А. Начала славянофильства. С. 334. .

После трех лет пребывания в пансионе Валуев поселился в доме С. П. Шевырёва и под его руководством занимался древними языками. Потом поступил на историко-филологическое отделение философского факультета Московского университета и стал прилежным студентом: слушал лекции на двух факультетах, изучал древнееврейский и санскрит. На последнем курсе университета он жил в доме А. П. Елагиной у Красных ворот и попал в московское общество «блестящих дарований». По свидетельству А. С. Хомякова, эти годы пришлись как раз на время формирования славянофильского кружка, в котором Валуев стал «мало-помалу яснее понимать свое призвание — сделаться нравственным двигателем этих разрозненных сил» [107] Цит. по: Кошелев В. А. Алексей Степанович Хомяков, жизнеописание в документах, рассуждениях и разысканиях. М., 2000. С. 302. .