Борис Альтшулер - Сахаров и власть. «По ту сторону окна». Уроки на настоящее и будущее

– Ты заедешь домой?

– Нет, я должен ехать прямо отсюда. Я понял, что ты тоже можешь ехать со мной.

(Словами “ты можешь” я хотел подчеркнуть, что Люся имеет свободу выбора, ехать или не ехать, но она, видимо, не поняла или не до конца поняла и не сказала другим.)

– Где я могу тебя увидеть?

– За тобой заедут через два часа.

Я слышу, как Люся буквально повторяет все мои слова вслух Руфи Григорьевне и Лизе. Последние слова, что за ней заедут через два часа, звучат почти так, что ее арестуют через два часа. Я повесил трубку и пробормотал сам себе:

– Вот так-то…

У Люси, по ее рассказу, происходило следующее. Как только я позвонил и повесил трубку, наш телефон отключили, и в этом состоянии он находится до сих пор. (Добавление 1987 г. Находился до января 1987 года.) Люся стала поспешно собираться и одновременно сразу послала Лизу позвонить из телефона-автомата друзьям и иностранным корреспондентам. Около дома ближайшие аппараты были отключены, но Лиза добежала до неотключенного и успела позвонить кому-то из инкоров и Насте Подъяпольской (дочери Гриши и Маши). Тут же отключился и этот телефон-автомат, а через несколько минут и телефон Подъяпольских, но Настя успела позвонить еще в одно место, Ире Каплун, которая смогла позвонить еще нескольким инкорам. (Я уже писал об Ире, о ее трудной судьбе. Странно сейчас писать о ее участии в событиях 22 января – через полгода она трагически погибла [100] «23 июля 1980 погибла в автомобильной катастрофе в Литве Ирина Моисеевна Каплун , один из видных участников правозащитного движения в СССР. Вместе с ней погибло еще три человека родственники И. Каплун» (Вести из СССР, № 13/14, 31 июля 1980). Среди погибших была шестилетняя племянница Ирины Каплун Оля – чудесная девочка, с которой моя жена Лариса Миллер занималась английским. Автомобильная катастрофа состояла в том, что на легковушку, которую вел отец Оли, неожиданно наехал тяжелый грузовик. Случайно или нет? – Опять страшный вопрос без ответа. – БА. .)

Когда Лиза вернулась, дом был уже плотно оцеплен милицией и КГБ. У двери квартиры стояли два милиционера. Если бы Лиза замешкалась, возможно, ее уже бы и не выпустили. Вскоре стали подъезжать иностранные корреспонденты и наши друзья. Но уже никто из них не мог проникнуть внутрь кольца оцепления. Кто-то из милиции, вернее из КГБ, “подбросил” идею, что меня увезли в Шереметьево (международный аэропорт). Отсюда возникла версия, что меня высылают, и вскоре появились сообщения, что меня ждут в Вене. Впрочем, эти сообщения шли как сугубо непроверенные. Основное, что передавалось в эти часы по всем телетайпам и радиостанциям, что попало в экстренные телевизионные передачи и экспресс-выпуски газет и буквально всколыхнуло весь мир, – это переданное Лизой и Ирой сообщение о моем задержании, лишении наград и депортации в Горький, и передавалось также, что вместе со мной вывозят мою жену. Через два с половиной часа после моего звонка позвонили в дверь. На площадке стояли несколько офицеров милиции. Они спросили:

– Вы готовы?

Люся ответила:

– Да, пройдите.

Они отказались.

– Могут меня сопровождать Руфь Григорьевна и Лиза?

– Да, конечно.

В самолете летели мы и человек десять гебистов (в том числе, как нам сказали, врач-мужчина и врач-женщина). Потом я слышал, что одновременно в Горький вылетел еще один самолет, на котором находился в числе других заместитель председателя КГБ Цвигун [101] Семен Кузьмич Цвигун (1917–1982) – первый заместитель председателя КГБ СССР (1967–1982). Курировал второе (контрразведка), третье (военная контрразведка), пятое (борьба с идеологическими диверсиями) управления КГБ СССР. Покончил жизнь самоубийством 19 января 1982 г. . Точность этого сообщения не гарантирую.

Мы испытывали такое облегчение, что наконец вместе (куда угодно – хоть на край света), что странным образом этот полет воспринимался как некий момент чего-то вроде счастья…

При посадке произошла небольшая заминка – не выходило шасси, пилот сделал несколько кругов над Горьким (народная мудрость учит, что, если в деле замешано слишком много начальства, – всегда жди неполадок). Но пилот тряхнул, и шасси вышло. На аэродроме нас опять посадили в микроавтобус, полный каких-то людей, и повезли. Ехали долго.

Наконец автобус свернул с проспекта Гагарина (как мы потом узнали) к 12-этажному дому-башне. Мы вошли в квартиру на первом этаже.

Люся захватила в свои двухчасовые сборы самую важную вещь – транзисторный приемник (подарок Алеши). Мы включили его. Сообщения о высылке Сахарова были главной темой – наравне с Афганистаном – в этот вечер и многие последующие. Две недели передавалась подборка из моих статей, дававшая довольно полное представление о моих взглядах и общественной деятельности. Передавались протесты общественных деятелей, писателей и особенно весомо – ученых…