Ариадна Эфрон - Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

«Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» — энциклопедия на русском языке, изданная в Петербурге в 1890–1907 гг. акционерным издательским обществом Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. Издание выходило в двух вариантах — 41 том и 2 дополнительных (меньшая часть тиража) и в полутомах — 82 и 4 дополнительных.

«Стихи к Чехии» написаны в дни Мюнхенского сговора 1938 г., расчленившего Чехословакию, и последующего захвата страны фашистами.

«Родина радия» — стихотворение из цикла «Стихи к Чехии» (1938–1939). Впервые опубликован в И61.

«Последние новости» — ежедневная русскоязычная газета, издаваемая в Париже с 1920 по 1940 г. Многие произведения Цветаевой впервые увидели свет именно в этой газете (см.: Библиография. С. 509 –511).

«Родина радия» — главка из цикла «Стихи к Чехии» — в состав ИП65 не вошла. Соавторы работали над книгой весной 1962 г. В соответствии с этим письмо условно датируется апрелем 1962 г.

Цветаева послала Тесковой в письме от 24 ноября 1938 г. три первых стихотворения цикла «Стихи к Чехии» (1. «Полон и просторен…», 2. «Горы — турам поприще!..», «Есть на карте — место…»). А. А. Тескова на это письмо отозвалась 15 декабря: «…не произношу благодарений, ибо всякое слово прозвучит банально перед лицом того, что есть. Особенно 2 и 3 удачны — на диво!» ( Письма 1937–1941. С. 184–185).

«Последний гимн» — «Германец входит в Градчаны» — вторая строка из предпоследнего стихотворения цикла «Молчи, богемец! Всему конец!..» ( СС2. С. 362 ). В ИП65. С. 336 напечатано стихотворение «О слезы на глазах!..», в комментариях (С. 765) указано, что в черновике оно озаглавлено «Немцы входят в Прагу».

Прав.: Вера Александровна Меркурьева (1876–1943) — поэтесса и переводчица. Входила в круг символистов, была близка с Вяч. Ивановым и др. Публиковала стихи в символистских альманахах и журналах. Единственная прижизненная ее книга — сборник переводов из П. Б. Шелли (1937).

Меркурьева и Цветаева были знакомы еще с молодых лет. Они встретились (по инициативе Меркурьевой) в Москве после возвращения Цветаевой на родину, между ними сложились добрые отношения. Цветаева неоднократно встречалась с ней в 1940 и 1941 гг. (см. Летопись , 3. С. 30, 35, 36, 38, 44, 47, 104, 112), дала ей прочитать свою книгу — вероятно, «После России», на которую получила вежливый отзыв. Тем не менее Цветаева поняла, что Меркурьева тот человек, который сочувствует ей, и что с ней можно поделиться своими горестями. «Моя жизнь очень плохая. Моя нежизнь. <���…> — жаловалась она 31 августа 1940 г. — Словом, Москва меня не вмещает». Она писала о своем праве на Москву, о том, что ее отец основал Музей изящных искусств, о том, что в бывшем Румянцевском музее три библиотеки из ее семьи: деда, матери и отца. « Мы Москву — задарили. А она меня вышвыривает: извергает…» ( Письма 1937–1941. С. 316, 317). По всей вероятности, Меркурьева ответила на эти слова Цветаевой в письме (не его ли имеет в виду А. С. Эфрон?), ненароком задев «болевые точки» Цветаевой, касающиеся ее отношений к предкам и ее права на чувство справедливости. После этого Цветаева написала 14 сентября 1940 г. гневное письмо-отповедь, в котором дала свое понимание родословной и истоков собственной личности (см.: Письма 1937–1941. С. 329–333). Дошло ли оно до адресата, неизвестно. Можно лишь предположить, что Меркурьева все-таки получила это послание Цветаевой, извинилась, так что стороны пришли к согласию. Но о том, что конфликт был, свидетельствует большой перерыв в их встречах: после августа 1940 г. они увиделись лишь спустя девять месяцев — 7 июня 1941 г. «Очень растерянная и несчастная», Цветаева 10 июня 1941 г. обратилась к поэту Александру Сергеевичу Кочеткову (1900–1953), другу и ученику Меркурьевой (автору стихотворения «Баллада о прокуренном вагоне», больше известного по строке «С любимыми не расставайтесь…», 1932), с запиской, в которой содержался призыв о помощи (см.: Письма 1937–1941. C. 387). Меркурьева и Кочетков пригласили Цветаеву с сыном погостить на даче (Старки, около станции Пески, близ Коломны). Они приехали в Старки 12 июля, а 24 июля им пришлось вернуться в Москву: надо было решать вопрос об эвакуации.

Известны три письма к Л. В. Веприцкой. Она очень бережно относилась к ним, не позволяла снимать с них копии. Однако для дочери Цветаевой сделала исключение.