Лев Вершинин - О знаменитостях, и не только…

В бесконечных, изматывающих душу поисках прошел год, пока фортуна, доселе упорно стоявшая ко мне спиной, не повернулась вдруг бочком. В музыкальном училище при консерватории на вокальном отделении ушла на пенсию преподавательница итальянского языка. Идти туда работать на жалкие по тем временам сорок рублей в месяц охотников не нашлось. Директор училища Рахиль Львовна Блюман, поговорив со мной, согласилась взять меня в свой «дружный коллектив».

Потом заглянула в мой паспорт, ахнула и… сказала, что возникли непредвиденные трудности чисто технического характера. На самом деле в училище и без меня полно было евреев — и она однажды уже слышала упрек, что превратила его в самую настоящую синагогу. Опять наткнулся я на еврея-начальника, обуянного страхом иудейским.

Кончилось бы все очередным отказом, если б не мой отец. Узнав о моем воистину отчаянном положении, он пришел к мадам Блюман и… на другой день меня зачислили в штат преподавателей училища.

Вот где мне пригодились уроки незабвенного Вальтера-Мизиано, учившего нас, курсантов, вместо нудной грамматики любить итальянское бельканто.

К тому времени я уже стал подрабатывать техническими переводами. Но так мне хотелось от турбин и поршней перейти к литературе! А из газеты «Унита» я уже знал, что в Италии набирает силу новое литературное течение, неореализм. И, о чудо, в журнале «Мондо операйо» мне попался на глаза документальный рассказ итальянского журналиста «В пещерах Матеры». После войны многие жители полуразрушенной Матеры и впрямь поселились в пещерах.

Словом, не было в том рассказе ни нагнетания ужасов, ни умствования нуднейшего, ни беспардонного вранья, свойственного советским корреспондентам за границей. Ну а нищета и бесправие батраков Лукании были тогда повседневной реальностью, и потому перевел я рассказ с искренней болью за судьбу любимых мною итальянцев Южной Италии.

Никогда больше не испытывал я такого счастья, как в тот день, когда бесхитростный этот репортаж в моем переводе появился в журнале «Крестьянка». Ведь с него началась моя переводческая карьера, длинная, трудная и подчас неблагодарная. Но тогда я летал как на крыльях и, вконец обнаглев, в мечтах уже видел себя переводчиком романа знаменитого итальянского писателя Карло Леви «Христос остановился в Эболи». Там в годы фашизма Примо Леви отбывал ссылку за свою «антинародную» деятельность. В условиях по сравнению с лагерями сталинскими да и хрущевскими поистине царских. Но Примо Леви, горожанину, известному в Риме врачу и художнику, сама эта сельская глушь казалась сущим адом. Тощие поля и скудные пастбища, убогие домишки, хозяйки которых, рано постаревшие от непосильного труда и скудной еды крестьянки, воспринимают полноту как символ довольства и красоты. Прочитав книгу Карло Леви, даже человек, почти ничего не знавший об Италии, понимал, что фашизм и в смягченном итальянском варианте оставался режимом бесчеловечным. Приятным во всех отношениях он был, как и улучшенный брежневский вариант социализма, лишь для партийных демагогов, велеречивых болтунов всех мастей и чиновников-казнокрадов.

Отрицать острую социальную направленность, антифашистскую суть романа «Христос остановился в Эболи» вряд ли мог и самый пугливый из тогдашних редакторов. Поэтому я смело предложил его для перевода на русский язык.

Главный редактор издательства «Иностранная литература» Блинов роман для публикации после некоторых раздумий принял. Но он посчитал, что для молодого начинающего переводчика это будет чересчур ценным подарком. И предложил мне в виде компенсации перевести в содружестве с еще двумя коллегами роман писателя-неореалиста Васко Пратолини «Повесть о бедных влюбленных».

Похоже, наше трио поработало неплохо. Ведь полумиллионный тираж разошелся всего за неделю. Да и критика отозвалась о романе тепло, не лягнув при этом переводчиков. Ну а если переводчика не обругали, значит, он хорошо справился со своей нелегкой задачей. Конечно, переводчик — еще и возница, на свой страх и риск переправляющий культурные ценности из одной страны в другую, но за это критики в лучшем случае небрежно хлопают его по плечу.

Верно, еще и поэтому последние годы я не столько перевожу, сколько пишу критические статьи и детские сказки.

Впрочем, столь невеселые мысли пришли много позже. А тогда я был на седьмом небе от радости. Тем более что три года спустя одно из ведущих издательств — «Художественная литература» — предложило мне ни много ни мало составить сборник новелл классика итальянской литературы Джованни Верги и написать к нему предисловие.