Борис Мисюк - Полвека в океане. История рыбных промыслов Дальнего Востока в рассказах, очерках, репортажах

В тех самых НИИ когда-то вычисляли, сколько сможет рыбак выдержать в море без берега: без семьи, без женщины, без свежих овощей, без… без… без… безо всего земного. Были установлены «нормы»: 135 суток, 150, 165. Последняя цифра – это пять с половиной месяцев. Но кто соблюдал те «нормы”?

Семашко смеётся:

– У нас на «Чуеве» были «панфиловцы». И я в их числе. Сколько было героев-панфиловцев? Двадцать восемь. Вот, и наш «Чуев» такие ещё рекорды бил – по два с лишним года домой не ходил, работал на промысле. Экипаж, конечно, отчасти менялся: на транспортах, пассажирских теплоходах уходили люди, приходили. Ну, а нас, тех, кто безвылазно провёл на борту все двадцать восемь месяцев (!) так и прозвали – панфиловцами…

Двадцать восемь месяцев – дорогие мои, вы только врубитесь, только представьте себе эту жизнь оторванного от земли земного ведь, не земноводного существа, не имеющего ни перепончатых лап, ни жабр. Ни семьи, как правило…

Мне доводилось видеть не гигантские плавбазы, а крошечные РСы, сейнера, отрыбачившие два года далеко от родных берегов. Нагрудных знаков им «За дальний поход”, какие военным морякам дают всего за десять тысяч пройденных миль (месяц в море, да почти на всём готовом), не выдавали.

Семашко: «У меня за рейс по сорок пять тысяч миль выходило… Четыре с половиной «дальних походов», значит. Я только по льдам Антарктики прошёл 116 000 миль…».

Плавбаза – не PC, конечно, на ней жить можно. РМБ «Алексей Чуев» – это пароходище двести с лишним метров длиной, полтыщи народу в экипаже, семьдесят две специальности! Машина – 9500 «лошадей», скорость – 14 узлов с половиной. Кроме того, последние четыре года капитанства на «Чуеве» Анатолий Александрович по сути работал капитан-директором целой флотилии, считай, флотоводцем: двенадцать добывающих судов было приписано к «Чуеву». И Семашко вёл капитанские часы и штормовые радиопереклички, самостоятельно менял районы промысла, определял очерёдность сдачи уловов, бункеровал флот, спасал больных и пострадавших от несчастных случаев, благо лазарет на базе был шикарный, а врачей он умел набирать, как Рокоссовский бойцов…

Да, 28 месяцев не выдерживали и стальные корабли, ломались, уходили в порт, становилась в док. А он продолжал работать и со своими, и с чужими добытчиками – с камчатскими, к примеру, у которых не было своей плавбазы. И по сей день он носит на руке именные, на заказ сделанные часы с дарственной надписью-благодарностью от камчатцев и датой: 1984. Он рассказывает о той работе так:

– Я швартуюсь к крошке РСу, камчадалу, и нарадоваться не могу: какие талантливые люди строили «Чуева»! Какой корабль! Какая гидродинамика, маневренность! Двухсотметровая громадина, а я швартую её – без всякой помощи, без буксиров, в море, в туман кромешный, я с мостика своих людей на баке не вижу, ага, швартуюсь, значит, к камчадалу (свои суда боялись таких швартовок), он заметил, у него в неводе тонн двести, надо срочно, до подхода циклона, взять эту рыбу…

Вот так и появилась эта надпись на именных часах: «За досрочное выполнение пятилетки».

Нынешней весной у берегов Юго-Восточной Азии, где-то на 18 градусах северной широты, подвергся нападению пиратов востоктрансфлотовский теплоход «Токаревск». По радио сообщили: «Моряки отбились своими силами». Я спрашиваю у Семашко: как они это сумели? Он сразу встаёт и как-то весь выпрямляется.

– Знаете, если капитан сумеет организовать экипаж, он всегда отобьётся…

Года два назад, когда Анатолий Александрович уже перешёл на береговую, «генеральскую» должность в акционерную компанию «Супер», с его родным пароходом стряслось вот что. (16.07.94 г.):

«Алексей Чуев» возвращался из короткого рейса в южно-корейский порт Пусан – там проведшие пять месяцев на охотоморской путине 100 членов экипажа и 400 туристов, таких же рыбаков, «отоваривали» трудовую валюту.

Плавбаза уже стояла на рейде Владивостока, когда сразу после таможенного досмотра вместо портовых судов к трапу подошли несколько катеров с… пиратами. Около тридцати вооружённых рэкетиров буквально «по головам» поднялись на судно и устроили настоящий террор. Они жестоко били всех, кто попадался под руку, взламывали каюты, организованно выносили из них телевизоры, видики, прочую аппаратуру, а вещи, угрожая оружием, вырывали прямо из рук хозяев. К тем, кто пробовал оказать сопротивление, применяли простые приёмы – пускали в ход газовые пистолеты и мощные кулаки. Несколько часов судно, по сути, находилось в руках бандитской группировки. В отличие от моряков, прекрасно организованной.