С Голынец - Иван Яковлевич Билибин (Статьи • Письма • Воспоминания о художнике)

Я знаю, как Кнебель ценит Ваше мнение, а потому и решаюсь беспокоить Вас. Будьте любезны, напишите мне, находите ли Вы это возможным {1}.

С истинным уважением

И. Билибин

ГТГ, ф. 40, ед. хр. 8, л. 1, 2.

1Договоренности об издании сказок и былин с иллюстрациями Билибина между И. И. Кнебелем и художником достигнуто не было.

[Август 1907, станция Валдайка, Новгородской губернии] Дорогой Борис Михайлович,

К сожалению, мне теперь уже поздно стрелять твоих тетеревов и уток, ибо в этом году я, в некотором роде, человек служащий {1}и, кажется, числа 2-го или 3-го сентября уже должен быть в Питере.

К тебе, конечно, поехать очень соблазнительно, но согласись сам, не на пять дней, т. к. ты живешь в таких местах, куда Иван Сусанин заводил поляков, чтобы они уже более не выбрались на свет божий. Я понимаю, приехать к тебе на более продолжительный срок с рисовальными принадлежностями, поселиться в одной из твоих великолепных комнат (апартаментов, как для приезда президента Французской республики мне не надо) и работать, не мешая тебе своим званием "гостя" и твоим "гостеприимного хозяина, разрывающегося на части".

Вот, если ты на будущий год не удерешь чуть ли ни перед вторым звонком с Николаевского вокзала и не поедешь снова в страну лимонов и чернооких дев {2}, то тогда, может быть, наше летнее свидание наконец и состоится. Но, дорогой мой, я вполне тебя понимаю и согласен, что твой выбор (т. е. не лимонов, а, скажем, созерцания того другого, о чем я упомянул) был вполне естественный: это же гораздо интереснее, чем созерцать обыкновенного смертного Ивана Билибина, хотя бы и с Вольгою, из которого, между прочим, вырабатывается, кажется, вполне приличная охотничья собака. Я из-под него уже убил несколько штук.

Ах, да, позвольте! От сплетни никуда не удерешь! Ты, carissime {3}, очевидно, путешествовал под именем иностранного графа, так как некий русский господин, которого я недавно встретил в Питере (куда я ездил по своим надобностям), рассказывал мне, что он встретил Вашу Светлость в Венеции и Вы были совершенно неузнаваемы, помолодели и т. д. и т. д.

Я тут тоже летом молодел и брил бороду свою, но что за толк молодеть (Юлия Евстафьевна, не читайте!!!) на глазах своей супруги. Ведь уже давно прошла та пора, когда супруги были в нас влюблены, как в прекрасных юношей; теперь мы мужья, а я даже дачный, ибо живу на даче.

Моя жена, чадо и теща остаются здесь, кажется, до второй половины сентября, я же устремляюсь в Питер (мне здесь вообще порядком надоело) и, переименовав его в Pietroburgo, буду считать себя в Италии; только вот уж инкогнито, пожалуй, там не удастся.

Много ли у вас рыжиков? Я очень люблю их собирать. Буду угощать тебя зимою рыжиками собственного сбора, а пока, в ожидании городской встречи, прошу передать привет мой и Марии Яковлевны Юлии Евстафьевне, целую тебя в темечко и остаюсь

Tout a vous {4}

И. Билибин.

ГРМ, ф. 26, ед. хр. 31, Л. 53-55.

1В 1907 г. Билибин начал преподавать в школе Общества поощрения художеств.

2В июне—июле 1907 г. Б. М. Кустодиев путешествовал по Италии.

3дражайший (итал.).

4Весь ваш (франц ).

29 сентября 1907, [Петербург]

Дорогой Мстислав Валерьянович,

Обращаюсь к тебе с просьбой.

В Школе Поощрения, в библиотеке ее, я составляю альбом работ современных русских графиков. Если у тебя отыщутся какие-нибудь ненужные тебе оттиски с твоих работ (включая исключительно шрифтовые тоже) и если бы ты мог их пожертвовать для моего альбома, я был бы тебе неизмеримо благодарен.

Итак, до завтра.

Жму твою руку.

Твой И. Билибин

ГРМ, ф. 115, ед. хр. 69, л. 18.

Вторник, [6 ноября 1907, Петербург]

Многоуважаемый Николай Васильевич,

Рисую на всех парах, но не знаю, как мне удастся Вам сдать эскиз к субботе: ведь я работаю очень мелко.

Напишите мне, пожалуйста, когда должны приступить к исполнению моей декорации в мастерской. Может быть, до моей вещи можно пустить в работу какую-нибудь другую.

В серию первых открытых писем я все равно не попаду. Тут уж ничего не устроишь. Так нельзя ли, раз это уже отпадает, дать мне еще несколько дней. Это только пошло бы, так сказать, в зачет качества работы, так как спешные работы не всегда (отнюдь не всегда) бывают наиболее удачные. Тем более, теперь, насколько мне известно, пишется декорация Добужинского {1}.

Ведь до начала театра еще более месяца. Я прямо теряю голову от этой головокружительной быстроты. У других художников было больше времени, так как они могли уже давно работать, а я все время ждал судьбы Адама {2}.