Иосиф Давыдов - Триумф и трагедия советской космонавтики

Добровольскому экзамен по пилотажу дался легко. Впрочем, никто иного и не ожидал. Да и сам Жора, залезая в кабину, не особенно чувствовал экзаменационное волнение. Полетное задание было рассчитано на среднего курсанта, а он давно перешел этот рубеж в технике пилотирования. Жора уверенно и четко выполнил все упражнения и получил отличную оценку. Характерно, что в воздухе Добровольский был настолько собран и строг к себе, что не допускал никаких отступлений от норм, которые требовались при выполнении задания. Он очень дорожил правом летать и очень боялся, чтобы какая-то оплошность не лишила его этого права. Пижонство и лихачество в воздухе карались жестоко.

…Экзамены позади. Курсанты ждут приказа о присвоении им воинского звания — лейтенант. А пока в городских ателье шьют для выпускников обмундирование. Это событие тоже волнующее и радостное. Добровольский заботился, чтобы первый офицерский мундир сидел на нем красиво. Товарищи и командиры с откровенным удовольствием любовались его молодцеватым видом.

И вот настал, наконец, долгожданный миг: курсантов построили и зачитали приказ Министра обороны. С этого момента они становились кадровыми военными.

Георгия Добровольского направили в авиационную часть, расположенную недалеко от моря, к огромной, надо сказать, его радости.

В полку хорошо встретили молодых летчиков. Служило здесь немало бывалых фронтовиков, прошедших трудные годы войны. Они старались передать молодежи свой опыт. Сначала «старики» показывали учебный бой сами. Это были захватывающие поединки, в которых требовалась выдержка, смелость и немалая физическая выносливость.

Потом «старики» стали натаскивать — «выводить в люди» — молодежь. В одном учебном бою на хвост истребителя Добровольского «сел» самолет «старика», изображавшего противника. Жора видел, что через несколько секунд преследователь выйдет на дистанцию огня и с помощью фотокинопулемета проведет атаку.

Хотелось, очень хотелось уйти от поражения… Еще в училище Жора старался физически подготовить себя к перегрузкам в небе: занимался гантельной гимнастикой и штангой, прыгал с вышки в воду, плавал. Ну, а выдержке и смелости научила его хоть и короткая, но достаточно полная испытаний жизнь…

Трудно тягаться с мастерами воздушного боя. Но сегодня непременно надо победить: завтра день рождения, и нужно до него «дожить».

Добровольский почти до упора отклонил ручку управления вперед, вводя самолет в крутое пикирование, стараясь за счет увеличения скорости уйти от преследования. Но не тут-то было. «Старик» повторил маневр и не отставал. Теперь только эффективный боевой разворот мог спасти. Его самолет выходит из пикирования, но то же самое делает и самолет «противника».

Нет, старого воробья на мякине не проведешь! Нужно сделать что-то необычное. Добровольский резко взял ручку на себя, круто ломая пологую кривую полета. Истребитель послушно выполнил волю пилота. Перегрузки обрушились на летчика, вдавили в кресло и продолжали нарастать. Веки отяжелели и, казалось, наползли на глаза, грудь сдавило. Всем своим существом Жора чувствовал, как сердце толчками с трудом перегоняет ставшую тяжелой, как ртуть, кровь. В глазах мельтешат светлые искорки. Такое в воздухе у Добровольского было впервые. Самолет круто лез в безоблачную синеву. Где-то на вершине этой горы перегрузки стали спадать, и в самой верхней точке пилот почувствовал какое-то сладостное облегчение. Все тело стало вдруг невесомым. Тогда Георгий еще плохо представлял себе состояние невесомости. Полупетля с переворотом позволила Добровольскому занять в небе такую позицию, что он поменялся ролями с «противником» и начал его преследование. Вскоре самолет «старика» оказался на перекрестии прицела. Жора нажал гашетки, и строгая лента фотокинопулемета зафиксировала финал этой воздушной схватки в его пользу.

— Вот чертяка! — восторгался «старик» во время разбора полетов. — Дожал-таки меня! Я, было, потянулся за ним, но в глазах потемнело. Пришлось ручку от себя отдавать. Пока очухался, смотрю, он уже у меня на хвосте сидит. «Салаги» скоро нас зажимать станут!

Были на первых порах и промахи. Ранним утром, когда погода, как говорят в авиации, «миллион на миллион», отрабатывали взлет-посадку. Элементы — сложные в технике пилотирования. В курилке от «стариков» Жора слышал, что за лихачество во время взлетов и посадок авиация заплатила самой большой кровью. И сделал вывод: надо быть очень внимательным. Георгий в совершенстве отработал это полетное упражнение и выполнял его всегда отлично. Вот и сегодня он произвел несколько взлетов и посадок. Появилась уверенность, а за ней незаметно и коварно подкралась самонадеянность. Остался последний на этот день полет. Взлет совершил по всем правилам, правда, несколько раньше, до набора скорости, задрал машину. Самоанализа, как это делал всегда, не произвел. При заходе на посадку обнаружил, что промазал, но из чувства самолюбия на второй круг не пошел. Довернул машину и круче, чем это положено, на большой скорости начал подход к полосе. Произвел выравнивание, но посадку не рассчитал и несколько раз «скозлил». В общем-то, со стороны все выглядело не так страшно. Небольшая «пенка» и все. Зарулил на стоянку. Пожилой техник самолета укоризненно качал головой.