Иосиф Давыдов - Триумф и трагедия советской космонавтики

Я поднимаю Славу и Валерия и веду к кораблю. Предлог простой: они должны передать мне борт-документацию. Космонавты становятся у аппарата, а я тем временем опускаюсь в люк корабля. Достаю документы, магнитофон «Малыш». Выбираюсь из люка, и в это время — вспышка фотоаппарата. Это Пушкарев фиксирует счастливый финал драматического полета. Видок у меня хуже, чем у спасенных. Но о том расскажет фото.

Герои Тенгизской эпопеи

Второе рождение экипажа

Однако тенгизская эпопея этим не кончилась.

С бортовой документацией я прилетел на космодром на семнадцатую площадку города Ленинска (Байконур), где располагалась гостиница «Космонавт». Сюда с места посадки были доставлены Зудов и Рождественский для подготовки предварительного отчета о полете. Представители промышленности и ЦУПа на совещании попытались было взвалить вину за неудачу полета на экипаж, а стало быть, появился бы прецедент — не присваивать звания Героя Советского Союза. Заранее оговорюсь, что по существовавшему на тот момент положению о космонавтах было записано, что за выполнение первого космического полета присваивалось звание Героя Советского Союза и звание летчик-космонавт СССР. Оба эти звания и особенно первое давали значительные жизненные и общественные привилегии и преимущества. Поэтому некоторые рвались в первый полет, а там уж можно было и не летать, а стричь купоны всю жизнь.

А пока разбирались с событиями неудачного полета в Военно-воздушных силах (ВВС), анализировали неудачные, если не сказать преступные действия поисково-спасательной службы. Пытаясь спасти запятнанную честь мундира ПСС, ВВС доказало, что все делалось правильно, что в той сложной ситуации по другому поступать было нельзя. И вместо того, чтобы наказать виновных, их представили к правительственным наградам.

На аэродроме Чкаловский и Медвежьих озерах, неподалеку от него решили провести показательные учения с некоторым повтором ситуации на озере Тенгиз. Руководил учениями Главнокомандующий ВВС, Главный маршал авиации Кутахов П. С. Никакого подобия Тенгизу не получилось. Занялись показухой друг перед другом — дескать все умеем, все можем, все имеем для спасения людей.

А первый экзамен В. Рождественский и В. Зудов сдавали на море

Мы с генералом Береговым Г. Т. подготовили доклад с показом всех недостатков, имевших место на о. Тенгиз — слабой выучкой спасателей, недостаточной оснащенностью ПСС, а самое главное неготовностью летного состава ВВС к действиям в экстремальных условиях после вынужденной посадки в различных климатогеографических зонах. На опыте тренировок космонавтов, анализе научно-исследовательских работ мы показали, что можно сократить потери ВВС при ведении боевой подготовки и боевых действий при полном овладении летным составом искусством выживания. Был дан анализ подготовки летчиков многих стран и, прежде всего США, Англии, Франции и Германии к действиям в экстремальных ситуациях. Но ни Береговому, ни мне выступить не дали. Главком ВВС Кутахов, возглавлявший ЕГА ПСС СССР (Единую Государственную авиационную поисково-спасательную службу), либо куда-то торопился, либо ему надоели выступления представителей ПСС об их возможностях и недостатках, и поэтому был предельно краток.

— Мне все ясно и понятно. Кто еще имеет свои суждения и предложения, присылайте в письменном виде. Через месяц соберемся снова, чтобы решать, как строить мост — вдоль или поперек, — резюмировал он и закрыл совещание.

Больше к этому вопросу не возвращались. А дальше был Афганистан, где сложили головы многие десятки летчиков из-за неподготовленности к выживанию и слабости ПСС.

Затем приступили к раздаче наград и взысканий. Мой непосредственный начальник, полковник Воробьев Л. В. настаивал на том, чтобы на меня наложили взыскание за то, что на борту спасательного вертолета вмешивался в действия экипажа. От наказания меня спасла фраза второго пилота вертолета капитана Олега Нефедова.