Маргарита Неручева - Сорок лет одиночества (записки военной переводчицы)

Медицинская экспертиза трупа кроме характерного повреждения шеи при удушении обнаружила ушибы челюсти, кровоизлияние под волосами на затылке, множественные переломы ребер и грудины. Было сделано заключение, что смерть наступила в результате удушения. Но это вовсе не отвечало на вопрос: сам ли Гесс повесился или ему “помогли”?

Вольфганг Рюдигер Гесс – сын заключенного, узнал о смерти отца в тот же день. 17 августа 1987 года в его доме в тихом предместье Мюнхена в 18.45 зазвонил телефон. Говорил американский директор Межсоюзнической тюрьмы Шпандау Кин: “Я уполномочен заявить, что ваш отец скончался сегодня в 16 часов 10 минут. Я не уполномочен сообщать какие-либо подробности”.

“То, что я услышал, лишило меня дара речи”, – вспоминал впоследствии Вольфганг Рюдигер. Официальная версия смерти отца породила у него серьезные сомнения в ее правдоподобности. Они возникли после того, как было доказано, что “предсмертную” записку Гесс написал еще в 1969 году в британском военном госпитале, когда тяжело заболел и готовился к смерти. Это послание спецслужбы зачем-то сохранили. Зачем? Очевидно, на всякий случай. И вот он представился. Скандал, связанный с “самоубийством”, спустили на тормозах, официальную версию перепроверять не стали.

И все-таки сын Гесса, британский хирург Хью Томас, а также ряд журналистов продолжали независимое расследование. Результатом стали вышедшие в Европе книги “Убийство Рудольфа Гесса. Таинственная смерть моего отца в Шпандау”, “История двух убийств” и “Смерть Рудольфа Гесса”.

Из книги Гесса-младшего следует, что у его отца не было мотивов для самоубийства. Он не страдал какой-либо неизлечимой болезнью, которая могла бы побудить его на такой шаг. Да, физически он был слаб, но для 93-летнего старика состояние его здоровья было вполне удовлетворительным. Его психика была устойчивой и даже на подъеме. Весной 1987 года появилась надежда на освобождение из тюрьмы. Гесс-старший жил надеждой на скорое свидание с семьей и хотел отпущенный остаток жизни провести с внуками.

В поведении Рудольфа Гесса в день его смерти также не прослеживались намерения совершить самоубийство. Его занимали мелкие повседневные заботы. С утра он заказал на неделю бумажные полотенца, туалетную и писчую бумагу, чертежную линейку, просил купить в городе новый чайник для приготовления чая в своей камере. Он завтракал, обедал, после обеда спал, встал, пошел на прогулку и вдруг… совершил самоубийство. С точки зрения психологии, не очень логично.

Официальная версия самоубийства Гесса, представленная властями, не выдерживает, по мнению его сына, критики и с точки зрения фактических доказательств. Согласно этой версии, Гесс, оставшись в садовом домике один, сделал из электрошнура-удлинителя петлю, накинул ее себе на шею, закрепил другой конец за оконный запор и повесился. Гесс-младший выдвигает следующие контраргументы:

– руки Гесса были поражены артритом и настолько слабы, что он не был в состоянии завязать петлю на электрошнуре;

– оконный запор находился на высоте примерно 140 сантиметров от пола. Следовательно, осуществить “обычное” повешение для высокого человека в таком случае весьма затруднительно.

Серьезные подозрения вызвал у сына и тот факт, что садовый домик, где было совершено “самоубийство”, уже через пару дней… сгорел. Важное вещественное доказательство – электрошнур-удлинитель (как он, кстати, оказался в садовом домике, где в нем не было никакой необходимости?) было также уничтожено.

Итак, мог ли 93-летний старик, перенесший инсульт с потерей на две трети зрения, державший даже чайную чашку только двумя скрюченными артритом руками, совершить самоубийство? Вольф Гесс считает, что нет. Он уверен, что его отцу “помогли” умереть.

В проведенном журналистском расследовании главным подозреваемым в заказе на убийство Гесса называется правительство Великобритании. Предпосылкой якобы послужило решение Михаила Горбачева дать согласие на его освобождение в ноябре 1987 года в связи с визитом в Москву президента ФРГ. Пока Гесс содержался в заключении, ему строго-настрого запрещалось что-либо говорить или писать о предпринятой им в 1941 году “миссии мира”. Его переписка, свидания с родственниками, как уже знают читатели, находились под строгим контролем. Выйдя же на свободу, Гесс мог нарушить – и скорее всего так оно и было бы – обет молчания и поведать миру о тайнах, окружающих его перелет в Шотландию. И что самое главное, о содержании переговоров с представителями английского правительства. За ними должно скрываться что-то настолько неблаговидное в действиях английских властей, что они решились заставить Гесса с помощью спецслужб замолчать навсегда. Хорошо знающий историю читатель может сказать, что поведение английской стороны не вяжется с подобным подозрением. Дело в том, что США, Англия и Франция по меньшей мере два раза в год обращались к руководству нашей страны с предложением из гуманных соображений помиловать последнего заключенного Шпандау. Эти предложения нашей стороной неизменно отклонялись. Особую настойчивость проявляли англичане. Но в этом нет парадокса. Скорее всего, прослеживается хорошо продуманная линия. Великобритания заранее предвидела реакцию советской стороны и ничем не рисковала, выдвигая “гуманные” предложения о помиловании. И тем самым как бы подчеркивала, что Англии нечего остерегаться освобождения бывшего партнера по негласным переговорам.