Юлий Кирш - Под сапогом Вильгельма (Из записок рядового военнопленного № 4925) - 1914-1918 г.г.

Но потом началась трагедия. После стольких дней голодовки и после такого жирного обеда у многих началось расстройство желудка. В сущности, многие этим страдали уже в пути, в лагере оно приняло только определенные формы, формы дизентерии.

На второй день добрая половина оказалась больной; некоторых из заболевших отправили в больницу. Через несколько дней начались заболевания тифом, – всеми тремя его формами.

Рядом с лагерем была и больница. По существу и форме, это был другой лагерь: всего 5 бараков, обнесенных такой же проволочной решеткой.

Сам же лагерь, без больницы, занимал приблизительно квадратный километр. Бараки были расположены правильными рядами. По середине лагеря проходила широкая главная улица, от нее по обе стороны – второстепенные. Количество бараков не было особенно велико —всего 85, не считая кухонных и складочных бараков. В каждой стене проволочного заграждения были широкие железные ворота. Около ворот, на углах и по середине проволочного заграждения с внешней стороны поднимались дозорные пункты, которые были раза в полтора выше проволочного заграждения; на каждой вышке всегда стоял часовой е пулеметом, кроме того, по одному часовому стояло у каждых ворот. По ту сторону проволочного заграждения, вне его, вдоль каждой из че- тырех сторон железной стены было расположено по бараку, в которых жили немецкие солдаты – охрана. Словом, -все было устроено так, что в любой момент можно было поднять на ноги всю охрану лагеря.

Во главе лагеря стоял немецкий генерал, который., в свою очередь, имел помощника – коменданта. Проживающие в лагере пленные разбивались на батальоны; во главе батальона стоял немецкий фельдфебель, иногда и унтер-офицер; при батальонном командире все время находился фельдфебель из военнопленных, который осуществлял как бы военную власть данной национальности; батальона; батальоны распадались на группы – в 60 человек каждая; во главе групп стояли немцами же назначенные унтер-офицеры.

Каждый барак вмещал 120 человек, т.е. две группы, и был разделен на две части. Каждый пленный имел свое «отделение» для спанья, или гроб, как говорили военнопленные; гробы были расположены и на полу, и по середине в виде лежанок в два этажа. В каждой половине у входа в барак были небольшой коридор и небольшая комната для старшего группы и трех унтер-офицеров. Словом, все было приноровлено к чину и званию.

Лагерь находился недалеко от города Гамельна на Везере к был расположен на отлогом склоне холма. С верхней части склона, где как-раз были расположены наши землянки, открывался чудный вид на реку Везер, город Гамельн, окруженный со всех сторон холмами, покрытыми буковыми лесами.

За все время пребывания в карантине нас не заставляли подчиняться определенной дисциплине. Мы жили своей собственной жизнью; если бы не болезни, то можно было бы еще кое-как и жить. В гигиеническом же отношении, конечно, было во много раз хуже, чем в лагере. Особенно сильно это чувствовалось, когда стали итги дожди, и глиняная почва расползалась под ногами и на улице, и в землянках. Все мечтали об одном, – чтобы поскорее попасть в бараки.

Обстоятельства нам помогли поскорее выбраться из землянок. Ожидалась новая партия пленных, для них нужны быЛи землянки, и через неделю нае перевели в бараки.

До перевода в бараки мы мало знали о том, что творится на белом свете. К нам никого из старых пленных не подпускали, мы никого не видали, кроме немецких часовых, которые были с нами немы, как камни.

Лагерь с бараками представлял из себя городок военнопленных. Разбитый на правильные участки, с правильными улицами, он напоминал настоящий город. Лагерь вмещал около ю.ооо человек.

В лагере быласвоя лавочка, где продавали различного рода мелочь. Осенью 1914 года продавали и хлеб, колбасу, пирожки.

В лагере помещались пленные всех «союзнических» национальностей, начиная с благородных англичан, кончая чернокожими африканскими неграми. По существу, население лагеря представляло из себя интернациональный букет, и немцы, действительно, могли хвастаться, да и хвастались, что воюют со всеми народами мира.

По воскресным дням, по крайней мере, осенью 1914 года лагерь был притягательным пунктом для жителей города и окружающих деревень. С самого утра около изгороди толпились любопытные обыватели, желающие поглядеть на разноцветную массу пленных.

Здесь были гордые англичане в коричневом мундире, смотрящие на всех свысока.