Гавриила Брилиот - Бытие. Творчество и жизнь архимандрита Софрония

Поездка в Барвиху оказалась поворотным пунктом для всех членов группы и заметно повлияла на них. Молодые художники были очарованы пейзажем, который давал толчок их художественному воображению. Они «экстатически рисовали наброски с натуры, уделяя особое внимание внешнему виду и структуре деревьев: серебристо-белые ивы, тополя, величественные дубы и раскидистые ветвистые клены. Погружение в поэзию природы глубоко повлияло на способность молодых художников видеть, чувствовать и понимать ее красоту, развивая усиленное чувство цвета и поэтического восприятия» [45] Лобанов В.М. Лебедев-Шуйский. М.: Советский художник, 1960. С. 10. .

По словам Сергея: «Едва ли не весь мир, едва ли не каждое зрительное явление становилось тайной, красивой и глубокой. И свет иным: он ласкал предметы, окружал их ореолом как бы славы, сообщая им вибрации жизни, не поддающейся изображению средствами, которыми располагает художник» [46] Архимандрит Софроний. Таинство христианской жизни. С. 134. . В течение этого времени его поиски дальнейшей, глубочайшей правды определили его творчество: «В свое время, будучи живописцем, я не находил удовлетворения, потому что имевшиеся в моем распоряжении средства были бессильны выражать явленную в творении красоту» [47] Архимандрит Софроний. Видеть Бога как Он есть. С. 234. .

Теодор Руссо (1812–1867), один из барбизонцев, примерно шестьдесят лет назад испытал аналогичные чувства:

«Я также часто слышал голоса деревьев; их неожиданные, удивительные движения, разнообразие их форм и даже то, как казалось бы странно, их притягивал к себе свет, — все это внезапно раскрыл мне язык лесов. Весь растительный мир жил как племя немых, чьи знаки я разгадывал, чьи страсти обнаруживал. Я хотел поговорить с ними, рассказать себе с помощью этого другого языка, живописи, и поведать о том, что я узнал секрет их величия… Вы не копируете то, что видите с математической точностью, но воспринимаете и трактуете реальный мир во всех тех злосчастьях, в которых оказываетесь вовлеченными» [48] Sensier A. Souvenirs sur Theodore Rousseau, 1872. PR 52, 111. Цит. no: Kauffmann C.M. The Barbizon School. London: Victoria and Albert Museum, 1965. .

Молодые художники вернулись в Москву осенью 1920 года, но впечатления от увиденного не ослабевали. Участники группы изучали творчество барбизонцев, чьи работы можно было найти в московских музеях и коллекциях. Они пытались понять, как эти художники выстраивают свои картины, какие композиционные приемы и методы используют, и как добиваются столь уникального изображения природы. Один из членов группы, Лебедев-Шуйский, описал, как уже осенью он пытался развить в себе остроту восприятия и глубокую лирическую утонченность, которые позже стали характерны для его живописи. «Меня всегда тянуло к ивам всех цветов и оттенков, я особенно любил рисовать серые ивы в серый день» [49] Лобанов B.M. Лебедев-Шуйский. C. 10. . Он также пытался отделить независимость и оригинальность творческого выражения от художественного изображения природы. Эти наблюдения и устремления разделяли все члены группы, и Сергей — в первую очередь.

Свет стал одним из основных объектов их исследования. Поскольку цвет полностью проявляется лишь по отношению к изображенному свету, его насыщенность и интенсивность приобретают особое значение. Сергей обратил на это внимание, заключив, что при передаче света нужно использовать прозрачность и как можно меньше белой краски. И напротив, чтобы сделать что-то темным, нужно сделать это непрозрачным.

Отец Софроний станет пользоваться этим открытием позднее, когда будет разбивать сады в своем монастыре, полагаясь при этом на принципы композиции. Он посадил особые деревья с тенистой кроной, оставляя для них много свободного пространства, чтобы они могли расти и вверх, и вширь. Другие деревья были подвязаны, чтобы росли прямо, а некоторые срубили, чтобы дать возможностям другим, более величественным породам развиваться в полную силу. Это была архитектура пространства, созданная глазом художника. Он также подтвердил правильность метода Кончаловского, когда тот советовал молодому художнику: «Нельзя завершить работу на пленэре, картиной она должна стать в мастерской». [50] Все предложения, выделенные курсивом, являются высказываниями или личными записями отца Софрония. (Прим, авт.)

В течение всего этого времени вопрос о вечности, о том, как выразить недостижимое, поиски Бытия, не утихал, но продолжал мучить и Сергея, и его друга Леонардо. Они нашли какое-то душевное успокоение летом, проведенном в Барвихе, поскольку могли изображать природу в полуабстрактной манере Сезанна и таким образом прикоснуться к чему-то большему, чему-то потустороннему. Другие молодые художники группы разделяли их искания, все чувствовали потребность уйти от творящегося вокруг кошмара, стремясь к более высокому, более положительному идеалу. Все они пытались выразить вечное. Именно в этот момент, чтобы закрепить и развить их идеи, Бенатов предложил создать ассоциацию художников и назвать ее «Бытие». Все с энтузиазмом восприняли эту идею — сформировать группу и определить в названии ее цель. Они пригласили присоединиться к ним двух бывших сокурсников по школе Машкова, которые в то время еще продолжали учиться у него, теперь уже в Свомасе: Павла Соколова-Скалю и Николая Ражина [48] Sensier A. Souvenirs sur Theodore Rousseau, 1872. PR 52, 111. Цит. no: Kauffmann C.M. The Barbizon School. London: Victoria and Albert Museum, 1965. .