Сигизмунд Либрович - Император под запретом. Двадцать четыре года русской истории

Император Иоанн Антонович.

Вслед за упомянутым указом был объявлен другой, в котором Елизавета Петровна требовала, чтобы все, у кого сохранились портреты Иоанна Антоновича в каком бы то ни было виде, таковые немедленно уничтожили, а деловые бумаги, паспорта и прочие документы с именем Иоанна Антоновича представляли в Сенат для обмена на новые. Спустя некоторое время последовал еще один указ, предлагавший представлять и сдавать в надлежащие учреждения все книги, в которых напечатано было имя императора, и запрещался ввоз таких иностранных книг, в которых значилось это имя. Наконец, особым указом повелевал ось все церковные книги, где упоминалось имя Иоанна, все присяжные листы на верность подданства ему и т. п. — сжечь, и для этой цели были устроены на Васильевском острове, на площади перед зданием Коллегии, особые костры, — там предавалось уничтожению все, что только носило имя Иоанна Антоновича.

Таковы были указы новой императрицы. Но этим не ограничились. В дополнение к ним было объявлено, что кто будет уличен в том, что оставил у себя монеты с изображением или вензелем Иоанна Антоновича, тот подвергнется суровому наказанию — отрубанию руки.

В страхе подвергнуться такой жестокой каре, в то время применявшейся за неповиновение воле правительства, все, у кого остались злополучные монеты, спешили снести их на монетный двор. Нашлись все-таки смельчаки, которые сохранили монеты Иоанна Антоновича, пряча их в подвалы или зарывая в землю. Однако таких смельчаков оказалось немного, судя по тому, что серебряные рубли и полтины времен Иоанна Антоновича, выпущенные монетными дворами в Москве и Петербурге в значительном количестве, являются теперь величайшей редкостью. Собиратели монет оценивают сейчас рубль Иоанна Антоновича в тысячу и больше рублей, и даже торговцы редкими монетами объявляют в своих каталогах, что готовы приобрести такие рубли по цене не ниже тысячи, а за серебряные полтины с изображением Иоанна Антоновича предлагают четыреста и более рублей. Столь же редкими считаются и подлинные портреты императора-малютки, выпущенные в виде гравюр, так как и их уничтожали все, у кого они хранились, опасаясь преследований со стороны правительства новой императрицы или строгой кары, которой грозило это правительство ослушникам.

Серебряный рубль с изображением императора Иоанна Антоновича 1741 г. чеканки Московского монетного двора, также величайшая редкость.

Но не только хранение монет, портретов, документов, книг и т. п., носивших имя или изображение Иоанна Антоновича, преследовалось в царствование Елизаветы Петровны: запрещено было даже упоминание его имени в разговоре. Само правительство тщательно избегало называть имя злополучного императора. Когда же приходилось все-таки упоминать о деловых бумагах, снабженных его именем, употребляли выражение «документы известным титулом», а сам Иоанн Антонович и его родители назывались «известными персонами». Точно так же и всем властям вменено было в обязанность отнюдь не упоминать имени бывшего императора, а если явится необходимость, применять выражение «известная персона».

Редкая медаль с изображением императора Иоанна Антоновича работы Гафса.

Очевидно, издавая эти указы и запрещения, правительство Елизаветы Петровны хотело не только уничтожить всякие следы кратковременного царствования Иоанна Антоновича, но желало вырвать из памяти народа даже сам факт этого царствования. Все должны были забыть, что в течение четырехсот четырех дней после кончины Анны Иоанновны в России вообще был император.

Иоанн Антонович во все двадцатилетнее царствование Елизаветы Петровны был «императором под запретом». Но и после этого, когда императрица Елизавета скончалась и ее место на престоле занял сначала Петр III Феодорович, а затем императрица Екатерина II Алексеевна, Иоанн Антонович все же оставался таким же «императором под запретом», упоминание о котором считалось преступлением.

О месте пребывания этого «запретного» императора хранилась в течение многих лет строгая тайна, в которую были посвящены только самые близкие ко двору сановники, а документы, в которых упоминалось его имя, продолжали подвергаться уничтожению еще в течение долгого времени.