Анна Красноперко - Письма моей памяти

Утром ответственная за колонну, Ева Хазина, называет цифру: сорок. Стража нас по списку не пересчитывала.

…Спускаемся в подвал брать тачки. Там нас ждет Клара Ефимовна. Она протягивает иголку с ниткой. Ася прячется с ней в углу, пришивает ей желтые латки.

— Девочка родилась,— с нескрываемой радостью шепчет Концевая.

Мы выходим на улицу, впрягаемся в тачку. Вскоре возле сквера видим мужчину, который приходил к ней вчера. Хотел убедиться, что с доктором все в порядке. Едва приметным кивком он прощается.

Вскорости мы узнаем обо всем.

Приходил к Концевой отец роженицы. Муж ее в Красной Армии. Роды преждевременные. В больницу везти нельзя. Она была известным партийным работником, могут схватить. Отец давно собирался отвезти дочку в Несвиж к своякам, да не успел. Потому и пришлось просить давно знакомого доктора, друга. Риск явно с обеих сторон, но иного выхода нет.

Мы смотрели на Клару Ефимовну. Как помолодело, похорошело ее лицо!

— Я сделала свое дело,— говорит она.

…Он вновь появился здесь, дедушка новорожденной. Ищет глазами Клару Ефимовну. Оглядываясь, подходит к нам:

— Передайте доктору… У нас все хорошо. Девочку назвали ее именем…

…Передавать было некому. Клару Ефимовну застрелили во время облавы.

Январь 1942 года.

Умер отец Сени Темкина. Как Сеня заботился о нем!. . Как старался спасти.

Вообще на мальчике держится вся семья. Он пробирается через колючую проволоку в город, добывает кое-какую еду. Кормит мать, младшую сестру Ривочку. У сестры на голове колтун, а живот распух от голода.

Сенин отец, может, и пожил бы еще, но произошло неожиданное.

В дом однажды ворвались гестаповцы и полицаи из охраны порядка в гетто. С ними была Мирка Маркман, отец и сын Сегаловичи. Они потребовали золота. Стащили с кровати больного, начали искать.

Ничего не нашли (золота в этом доме никогда и не было!). Разъяренный гестаповец толкнул на Сениного отца железную бочку, разбил ему ногу — начался сепсис…

…Нужно было захоронить отца. Сеня пробрался в город искать доски для гроба. Встретил знакомых белорусов, которые помогли ему — дали доски. Три дня копал он мерзлую землю…

Как хорошо, что даже в лихую годину люди не теряют своей доброты. Как важно всегда оставаться человеком. Вот хотя бы часовой мастер Давид Шахнович Годар. Он шел по Коллекторской улице. Видит, на снегу лежит паренек. Поднял, привел его в свою комнату на Шорной.

Это Сеня Темкин. Он хотел выбраться за ограждение, пойти к знакомым за чем-нибудь съестным, обессилел от голода и упал.

Хозяин напоил его чаем с сахарином. А жена сказала:

— Вот тебе чулки, больше у меня ничего нет. Продай и купи что-нибудь.

Сеня поменял чулки на картошку. Когда принес домой, мать начала есть ее — сырую.

Погиб старшина юденрата Илья Мушкин. Все говорят, что это был хороший человек: разумный, справедливый, мужественный. Он делал все, чтобы жертв было меньше. Это настоящая утрата.

Рассказывают, что Мушкин вызволял даже из бункера. Там обычно сидели приговоренные к смерти.

Я несколько раз видела Мушкина. Высокий, красивый, статный. В манере держаться — достоинство и сдержанность. Он вызывал доверие.

Его повесили.

…На месте Ильи Мушкина — некто Иоффе из Польши.

Каким окажется этот?

Уверена, что не только я испытываю такое чувство. Не переношу, когда кто-нибудь стоит или идет сзади. Кажется, вот-вот произойдет что-то страшное, от ужаса мурашки ползут по спине и начинает мутить.

У меня это после Мишиного убийства. И теперь тот помидор перед глазами, который он нес маме.

Появились новые привычки. Одна из них такая. Когда ложимся спать, обувь ставим в определенном месте. Так, чтобы по сигналу не тратить времени, сразу обуться. Чтоб бежать! Куда?

С нами в колонне Сарра Хацкелевна Левина. Она молодая, подвижная, с привлекательным, живым лицом. Она и ее муж из Вильно. Говорят по-русски с легким польским акцентом. Так говорила наша соседка, мать моей подруги Нилы Кунцевич.

Очень нравится мне муж Саррочки Борис Левин. Он и поэт и художник. Красивый, талантливый человек. У них дочка, Алечка.

Почему-то мне кажется, что Саррочка связана с подпольщиками в городе. Раньше она с нами не работала. А теперь иногда присоединяется к колонне фирмы «Готце — Лейман». Заметила, что во время работы она не раз исчезала. Может, среди ее белорусских друзей есть такие, кто связан с партизанами? Есть в ее поведении какая- то независимость, смелость.