Федор Раззаков - Олег Табаков. Либеральный русский театр

Вернувшись в Москву, Михалков продолжил работу над «Обломовым». 28 мая была проведена досъемка нескольких кадров на «даче Обломовых» с участием Авангарда Леонтьева. И снова обратимся к воспоминаниям этого актера:

«Я видел, как однажды Никита показывал материал "Обломова" Людмиле Гурченко, устроил показ специально для нее. Фонограмма еще не была сделана. И Михалков говорил за тех актеров, которые еще не были озвучены, сам, подавал чужие реплики, изображал шумы и пел за оркестр. Никита разрешал мне, может быть единственному во время съемок "Обломова" смотреть материал — не знаю почему. И его ассистент Тася еще сидела. Так вот, закончился просмотр, я слышу хлюпанье — Тася плачет. Никита подошел к Гурченко. Людмила Марковна стала что-то ему говорить… Я стоял поодаль. Но заметил, что Никита отворачивается и смотрит в сторону кинопроекционной. Я думаю: что он туда смотрит? Уже погасили проектор… А потом понял: это он отворачивается, потому что плачет. Разрядка после просмотра…»

17 августа фильм был отправлен в Госкино. Приемка прошла благополучно.

Гонорар Олега Табакова за роль Обломова составил 5163 рубля (для сравнения: режиссер фильма Никита Михалков был удостоен гонорара в размере 5175 рублей).

Фильм «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» вышел на экраны страны 8 сентября 1980 года. В то время Никита Михалков уже трудился над новой картиной — «Родня». В тот день на «Мосфильме» снимали «квартиру Нины»: Мария баюкает Иришку, снимает с нее наушники, а там поют «Бони М».

В тогдашних СМИ «Обломов» вызвал настоящую полемику, чего давно уже не случалось с экранизациями классических произведений. Вот что писала в журнале «Советский экран» доктор искусствоведения, профессор И. Вишневская:

«Среди многих прекрасных киномастеров сегодняшнего дня Никита Михалков занимает особое место: его талант — это, если можно так сказать, талант стиля, чувства автора. Наверное, можно переставлять те или иные акценты в классическом произведении, высветлять в нем то, что наиболее созвучно времени, иначе живая жизнь минувшего не перельется в живую жизнь настоящего. Но, приближая к своему времени разные черты классических характеров, художники иных веков не должны покушаться на стиль писателя, чей сюжет они переводят на язык современных искусств. Они не должны покушаться на его манеру, на его уникальную творческую специфику, которая и делает гения гением, Гоголя Гоголем, Шекспира Шекспиром. Как стиль человека — это и есть сам человек, так и стиль литератора есть его особинка, его "черт побери" как говаривал Тургенев, его "не знаю что" как любил писать Станиславский…

Не так давно Никита Михалков поразил всех своим чеховским фильмом "Неоконченная пьеса для механического пианино". Он поразил тем, что нашел неповторимую чеховскую трагикомическую интонацию, именно не комическую, что не весь Чехов, именно не трагическую, что тоже не весь Чехов, а трагикомическую. Сейчас Н. Михалков, снова обратившись к экранизации классики, поразил нас "Обломовым" Гончарова.

"Обломов" в кинематографическом изложении Михалкова оказался предельно современным, горячей точкой планеты "классика"!.. Современно каждое истинно классическое произведение, но бывают такие стечения исторических обстоятельств той или иной эпохи, когда какое-либо произведение из сокровищницы всемирных культурных богатств выходит на первый план, становится живым другом сегодняшних людей.

Таким удивительно современным оказался сейчас старинный, нескончаемо "проходимый" во всех школах и во всех поколениях, хрестоматийно-примелькавшийся роман Гончарова "Обломов" переведенный на язык кинематографа режиссером Н. Михалковым.

Нам особенно по пути с Гончаровым в эпоху победных ритмов научно-технической революции, когда деловитость все больше реабилитируется в нашей действительности, когда деловые качества людей уже не отторгаются от романтики.

Но именно в эти поворотные моменты общественной морали особенно дорого участие классики с ее гармоническими пропорциями, с ее обостренным чувством совести, с ее выверенным компасом воспитания истинного гражданина…

И как важен здесь голос Гончарова, давным-давно предупреждавшего мир и об опасности разъедающей душу, а затем и общество обломовщины, и об опасности холодной, безрадостной, также разъедающей душу, а затем и общество штольцевщины. Да, штольцевщины отнюдь не в последнюю очередь. Не зря, думается, Гончаров дал своему герою чужую, не русскую фамилию — Штольц…