Леонид Эйтингон - Письма из Владимирской тюрьмы

Эта книга могла не увидеть свет, если бы не постоянные, деликатные напоминания со стороны очень разных, но одинаково близких мне людей, которых к сожалению, уже нет в живых. Это — Василий Арсеньевич Жильцов и мой дядя, Петр Васильевич Зарубин.

При подготовке рукописи к печали за литературную часть «отвечала» Елизавета Ильинична Исаева, композиционную — Анатолий Борисович Максимов, техническую — Сергей Павлович Липский и мой внук, Егор Алексеевич Павлов.

Всем им моя искренняя признательность и благодарность.

Вместе, мы — сила!

Карточная игра, пришедшая в Россию из Англии. Часто называют «дамским преферансом». — Прим. ред.

Здесь и далее сохранена орфография оригинала.

Хи — младший брат деда, Эйтингон Израэль Исаакович, доктор наук. В семье его называли Хи или Изя.

Володя — сын дедушки, Владимир Наумович Эйтингон (1924–2014). После ареста деда был уволен из органов госбезопасности и был вынужден из Ленинграда переехать с семьей в Воронеж и на новом месте начать новую жизнь. Впоследствии стал признанным специалистом в области экономики и педагогики, кандидатом наук, деканом факультета Воронежского университета. Скончался в 2014 году.

Федя — Федор Гаврилович Чирков, муж младшей сестры Ольги Георгиевны — Александры, Валя — Валентина Георгиевна Васильева — средняя сестра.

Симочка и Соничка — младшие сестры деда, Серафима и Софья.

Татьяна Васильевна — так шутливо дедушка назвал меня, в то время мне было 18 лет.

Осенью 1959 года, находясь в санатории, бабушка Оля перенесла первый тяжелейший инфаркт. Ее мама, моя прабабушка Евдокия Федоровна, умерла в больнице в возрасте 53 лет от сердечной недостаточности. Памятуя об этом и будучи очень эмоциональной и впечатлительной, бабушка панически боялась умереть в больнице, и поэтому при первой возможности требовала перевезти ее домой, что мы и делали.

Юрий (Ирбек Умарович Уруцкоев), муж дочери Светланы. Регулярно ездил во Владимир с передачами для деда.

В нашем доме, и в жизни мамы, появился Бернард Львович Купер, журналист-международник, позднее ставший моим отчимом.

Эмма Карловна (Судоплатова — жена П. А. Судоплатова). Во время службы П. А. Судоплатова и Н. И. Эйтингона связывали в основном деловые, а отнюдь не дружеские отношения. Во всяком случае, несмотря на упоминания различных авторов об их дружбе, никого из Судоплатовых в нашем доме до ареста деда я не видела. Неформальное общение началось после ареста Судоплатова в 1953 году. Последние 2 года в тюрьме дед провел в одной камере с Павлом Анатольевичем.

Так в оригинале, два разных письма датированы одним днем.

Мой двоюродный брат Уруцкоев Леонид несколько лет провел в «лесной» школе-интернате, куда его устроили по большому «блату».

Во время болезни сестра бабушки Валентина большую часть времени жила у нас и ухаживала за ней.

Мама как член семьи «врага народа» была невыездной. Наконец, поехала переводчиком с группой советских ученых в Индию на конгресс сторонников мира.

А осенью 1960 года в Рим на Олимпийские игры в составе группы тренеров и специалистов.

Дочь дедушки, моя тетя Светлана была в то время беременна и в марте 1961 года родила второго ребенка, дочь Леночку.

Любимым времяпровождением дедушки была охота. В письме, сообщая ему о продаже ружья, бабушка слукавила, не хотела огорчать и потому не сказала правды. Ружье импортное, дорогое, было конфисковано во время обыска вместе с парой старых дуэльных сувенирных пистолетов. Бабушка несколько раз обращалась в официальные органы с просьбой вернуть ружье. «Молчанье было ей ответом».

А. Ф. Горкин — в то время Председатель Верховного суда СССР. На его имя направлялись многочисленные заявления.

4-комнатную генеральскую квартиру разменяли на две поменьше. В одну — на улицу Качалова — переехали бабушка, мама с отчимом и я, в другую — тетя Света с мужем и двумя детьми.

Василий Михайлович — В. М. Зарубин, первый муж бабушки Оли и отец моей мамы. Ветеран службы внешней разведки, генерал-майор.