Мин Ким - Девушка и скрипка. Жизнь на расстроенных струнах

— Я вам очень сочувствую, Мин, — обратился ко мне Джейсон. — Вы, должно быть, переживаете нелегкое время.

Я поблагодарила его. Не было смысла притворяться и делать вид, что это не так. Он сопереживал мне, он все понимал.

— Мы получили факс, который разослали всем дистрибьюторам, — сказал он. — Я просто ушам своим не поверил, когда мне позвонил Мэтт и сказал, что украли именно вашу скрипку. Что говорят в полиции?

Я рассказала ему все, что могла. Но этим не кончилось. Я снова расстроилась.

— В новостях говорили, что я повела себя безответственно и бросила скрипку без присмотра, — сказала я. — Но все было не так. Скрипка…

— Она вовсе не безответственная, — перебил меня Мэтт. — Работали профессиональные воры, а скрипка все время была при ней…

Погодите-ка. Я правильно расслышала? Где была скрипка?

Мэтт тем временем сменил тему.

— Так вот, я рассказал Мин о «Кастельбарко», которую вы собираетесь выставить на следующем аукционе.

Джейсон кивнул.

— Да, мы приобрели эту великолепную…

Он что-то говорил, но я его не слышала. Я смотрела на Мэтта, Мэтт смотрел на Джейсона, а Джейсон — на меня. Так значит, скрипка все время была при мне? Я хотела вмешаться в разговор и снова вернуться к теме кражи, к тому злосчастному кафе, спору с Мэттом и его проклятому iPad, но просто не могла. Мне было неловко делать это при посторонних. Мы ведь только познакомились. И да, говорить о «Кастельбарко» было все-таки интереснее.

— Ну конечно, — уловила я обрывок фразы. — Если вам вернут старую скрипку и вы захотите продать эту, я буду рад помочь.

Приятно слышать. Да-да, я обязательно взгляну на нее, было очень приятно познакомиться с вами, Джейсон.

Потом я все-таки заставила Мэтта объяснить, какого черта он соврал.

— Да я просто не хотел, чтобы тебе лезли в душу, — оправдывался он. — Попробуй-ка в двух словах объяснить людям, что там на самом деле произошло. Я думал тебе помочь. Прости, если я что-то не так понял.

Он искренне раскаивался, и я решила не возвращаться к этой теме. Теперь я понимаю, какой была дурочкой. Я спустила ему это. Почему я не постояла за себя? Из-за усталости, из-за депрессии? А может быть, Мэтт так подавлял меня, что контролировал все мои мысли и поступки?

Мы прилетели в Нью-Йорк за два дня до аукциона. Офис Tarisio располагался на углу рядом с Карнеги-холлом. Мы поднялись на нужный этаж. Нас встретил администратор и отвел в зал, где среди дюжины других скрипок лежала «Кастельбарко». Я взяла ее в руки и скользнула смычком по струнам. По рукам побежали мурашки. Ошибки быть не могло. Такое звучание невозможно спутать ни с чем. Это была не моя скрипка, но все же это была Страдивари. Ее качество не подлежало сомнению, несмотря на разнообразные недостатки, которые наверняка создадут трудности при игре. Но я все равно почувствовала к ней симпатию — к ее таинственному прошлому, к тому, какая она одинокая и брошенная.

Я навестила ее на следующий день, даже немного поиграла. Но недолго: на аукционах не позволяют такую роскошь. Потом пришла еще через день. Меня тянуло к ней, но я все еще не могла принять окончательное решение. Наступил день аукциона, а я по-прежнему сомневалась. Сказала Мэтту, что мне нужно позвонить в Beare’s и посоветоваться. Он отнесся к этой идее прохладно. Мне ведь нравилась скрипка. Глупо будет ее не купить.

— Зачем тебе звонить? — спросил Мэтт. — Они будут тебя отговаривать. Или ты думаешь, они обрадуются, что ты скрипку не у них покупаешь?

В этом был смысл. Тем не менее я все-таки позвонила Стивену. Он сказал, если уж покупать, то скрипку Гваданини, третьего после Страдивари и Джузеппе Гварнери итальянского мастера. Стивен был уверен, что эта скрипка не только идеально подойдет мне по стилю и темпераменту, но еще и станет хорошим вложением денег на случай, если мою скрипку все-таки вернут. Продать Гваданини будет легко, и тем самым я обеспечу себе финансовую возможность тратить столько, сколько необходимо на мою Страдивари, даже если ждать ее возвращения придется много лет. Цены на скрипки Гваданини никогда не падают — только растут.

Стивен меня убедил. Я позвонила Джейсону, сказала ему, что не буду участвовать в торгах и объяснила почему. Он был в ужасе и с трудом сдерживал раздражение.

— Не думаю, что эта компания выступает в ваших интересах, — сказал Джейсон. — Так поступил бы любой продавец, чтобы сорвать сделку. Если вы просто хотите как можно скорее вернуть деньги, вложенные в нее, — это не проблема, — его голос смягчился. — Слушайте, до конца аукциона еще есть время. Может, вам с Мэттом прогуляться и поговорить? Когда вернетесь, можете сделать ставку прямо здесь, в офисе, — если посчитаете нужным.