Мин Ким - Девушка и скрипка. Жизнь на расстроенных струнах

Компании Sony мои записи понравились. Мне позвонили и спросили, не хотела бы я записать Бетховена? Первый выпуск будет в Англии — и на том же диске выйдет Риччи с его аранжировкой «Воспоминания об Альгамбре» Тарреги. Потом подключится корейское отделение Sony и организует большое турне. Через девять месяцев вышел диск, и я попала в водоворот бесконечных интервью, журналист за журналистом, день за днем, каждые пятнадцать минут, а потом еще большой концерт, в корейском культурном центре, там собралось почти две тысячи человек. Как и в Лос-Анджелесе, от всего этого безумного хоровода меня спасала только скрипка. Не знаю, насколько это правильно так зависеть от инструмента, но для любого исполнителя нет ничего важнее возможности побыть в одиночестве. Такая уж это профессия. Певец всегда остается певцом, художник — художником, а писатель — писателем. А вот солист всегда один, в стороне от толпы. Это у нас в рабочих обязанностях записано. В этом смысл нашего существования. А если солист — скрипач… Тогда скрипка, ее изгибы, ее звук, ее вес, ее вид, ее близость — вот все, что тебе нужно. Ты жаждешь остаться с ней наедине, и остаешься. И этого достаточно.

Наступил 2010 год. Мне исполнился тридцать один. Жизнь была хороша. Моя техника игры становилась все более зрелой, выступлений было все больше. Мне это нравилось. Рядом были мои родные и друзья, и люди, на которых я могла положиться. И вдруг выпал один из камней, на которых держалась кладка, — умер Джеральд.

Я и сейчас все чувствую, как тогда. За десять лет Джеральд стал самым важным человеком в моей жизни. Он был удивительным: таким сильным, таким мудрым, таким храбрым. Он был и остается главным моим советчиком в принятии решений. Его доброта освещала мне путь, как свет маяка, уводя меня прочь от опасностей и самообмана. Как-то, когда наша дружба только начиналась, мы сидели у него в гостиной и просто говорили о жизни, болтали, и мне казалось, что комната наполнена мягким золотистым теплом — сиянием его души. Каждый день мы созванивались, и раз в неделю я играла ему то, над чем в тот момент работала. Да, он подбадривал меня и давал советы. Я до сих пор помню его низкий и мягкий голос, помню, как он задавал мне наводящие вопросы, старался помочь мне творчески осмыслить композицию, но никогда не спорил с моей интерпретацией. Как и Риччи, он верил, что самое важное в музыке — прислушиваться к своему внутреннему голосу и играть так, как чувствуешь. У него был огромный опыт работы с несколькими поколениями величайших музыкантов, но сам он держался очень просто и ко всему относился с юмором. Крестного отца у меня не было, но Джеральд заполнил эту нишу и стал моим духовным наставником в жизни и в мире музыки. Он был первым, кому я звонила, что бы ни произошло, хорошее или плохое, или так, посерединке. Я как будто оду ему пишу, ну и пусть будет ода. Он ее заслужил.

♪#8 События мелькали все быстрее. После Бетховена Sony предложила мне записать Брамса. Мне не очень понравилось, как мы с ними сделали Бетховена, и в этот раз я настояла на том, чтобы прослушивать все самой. Играть Брамса — это играть свадьбу между старым миром и новой манерой исполнения, причем свадьбу по договоренности родителей. Сколько добавить реверберации, зависит от звукорежиссера, продюсера, даже от звукозаписывающей компании. В восьмидесятые от реверберации все просто с ума посходили. А мне ее переизыток не очень нравился. Как по мне, так того, что отражают стены, вполне достаточно.

Для записи Брамса я много репетировала. Раньше перед записью можно было репетировать сколько угодно, но по нынешним временам, учитывая все расходы, студии уже такого не позволяли. Один, два, максимум три раза — и все. Поэтому я готовилась сама. Произведение это я знала хорошо, и прослушала великое множество его интерпретаций. Теперь пришла моя очередь. Я заперлась у себя, оставшись наедине со скрипками, кошками Билли и Лили, и звукозаписывающим оборудованием. (Я вам еще не рассказывала о своих голубых кошках? Билли почти сиреневый, а Лили — синяя. Они обожают друг друга, а я — их. «Динамичный дуэт».) Несколько недель до записи я почти не выходила из дома — играла целыми днями, репетировала, перекусывала, чем придется. Потом мой друг устроил мне чудесный отпуск — снял виллу на юге Франции. Там можно было и отдохнуть: семья плавала в огромном бассейне, а я сидела на втором этаже, все окна нараспашку, и играла. Когда пришло время записи, я была готова.