Дэвид Линч - Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

Продюсер по имени Ричард Рот общался со мной насчет адаптации книги «Красный дракон», и когда я отказал ему, он сказал: «Что у вас еще есть?», а я ответил: «Фильм под названием “Ронни-ракета”». Он ничего не понял и спросил: «А что еще?». Я в ответ на это сказал: «На самом деле сценария у меня нет, пока только идея» и заговорил о «Синем бархате». Он сказал: «О, это звучит действительно интересно». Он взял меня на студию «Уорнер Бразерс» и попросил изложить идею одному парню – даже не помню, кому – и полагаю, он дал мне денег на сценарий, потому что в итоге права на фильм оказались у «Уорнер Бразерс». Я написал для них два черновика и они раскритиковали оба. Однако я их не виню – эти работы не были окончены.

Затем я узнал, что Дино Де Лаурентис хочет со мной встретиться насчет картины «Дюна». Я подумал, что он сказал «Июнь», потому что никогда не слышал о «Дюне», но все мои друзья говорили: «Боже мой, это же лучшая научно-фантастическая книга в мире». И я подумал, ладно, встречусь с Дино и получу свою порцию головной боли, учитывая что о нем говорили. Я отправился в офис в Беверли-Хиллз. Секретарь в приемной оказалась очень милой и вежливой. Она впустила меня к Дино. Тот сказал «Привет», я сел и в этот момент боковым зрением увидел человека, сидящего в тени – это был Дино Конти, один из друзей Де Лаурентиса. Не знаю, почему он был там, но я проникся теплейшими чувствами к ним обоим, а они угощали меня неземным капучино. Закуски для нас готовили Энцо, парикмахер Дино, и его жена Кончетта. Энцо стриг Дино, и когда у Дино был офис на бульваре Уилшир, он держал там парикмахерскую, и я мог тоже там стричься. Он был лучшим мастером, просто невероятным. Он учился парикмахерскому делу в Италии. Это было что-то.

Тогда я стал ближе узнавать Дино. Дино не родился богатым, все, что у него было в начале, – желание стать актером. Однажды у него были пробы, и ему сказали прийти в костюме и выглядеть на все сто. У него был костюм, но не было хорошей обуви, и по пути на станцию он увидел обувной магазин. Он зашел и сказал продавцу: «Я иду на прослушивание. Мне нужна пара хороших туфель, но у меня нет денег», и тот ответил: «Ладно, можешь взять». В качестве благодарности Дино отправлял тому человеку деньги всю свою жизнь.

В 50–60-е Дино работал в Риме, а по выходным – просто представьте – он садился на поезд и ехал через всю Италию; близ Франции поезд поворачивал влево и оказывался в маленьком прекрасном местечке у Средиземного моря. Там росли сосны, и он шел вдоль длинного шоссе к дому, стоявшему у небольшой бухты прямо у моря. У этой бухты умер Ле Корбюзье. Это невероятно. Я был у могилы Ле Корбюзье, которая находится в тех краях. Он сам разработал проект этого дома на холме с волшебным видом на Средиземное море. Так или иначе, если ты часть римского кинобизнеса, то у тебя будет местечко в Монте-Карло или где-то там. Представьте себе этот стиль жизни. Такая красота.

Когда я оглядываюсь на те времена, когда я узнавал Дино, мне кажется, что я был зачарован. Дино похож на итальянский грузовик, который просто едет вперед. Он обладает неимоверным запасом энергии, непередаваемо харизматичен, живет замечательной жизнью, окружен чудесной едой и местами, у него есть возможность путешествовать и много энтузиазма для новых проектов. Отчасти именно возможность прикоснуться к миру Дино меня в нем и привлекала. Но не поймите меня неправильно – я любил и его, и Раффаэллу, и Сильвану Мангано, и их дочерей Веронику и Франческу, и некоторое время я смог стать частью их семьи. Единственный пункт, в котором наши с Дино вкусы не совпадали – это кино. Дино любит кино, но не такое, какое нравится мне, поэтому у нас возникали дилеммы. Он говорил: «Этот парень снял “Голову-ластик”, который я не перевариваю, и “Человека-слона”, которого я обожаю». Ему нужен был тот, который снял «Человека-слона».

И вот, Дино был в том местечке, Абано-Терме, в Италии, вместе с Сильвой, которая принимала там грязевые ванны. Ох уж эти грязевые ванны, я вам скажу: ты заходишь в эту огромную ванну с фантастически прекрасными кранами со шлангами, а вокруг ходят медсестры в белых халатах. Совсем как в фильме «Восемь с половиной» – за исключением того, что там не было Клаудии Кардинале. Так или иначе, Дино позвал меня к себе, а когда я приехал, сказал: «Дэвид, я везу тебя в Венецию». Мы сели в машину: Раффаэлла, я в середине, Дино и бывший муж Раффаэллы. За рулем был коренастый мужчина, у которого отсутствовала шея – как будто шляпа лежала прямо на плечах, его руки крепко держались за руль, а левый поворотник мигал всю дорогу. Казалось, что его ноги сделаны из монолитных блоков. Он обгонял другие автомобили на скорости под двести километров в час, и мы просто летели в Венецию. Окно было открыто, потому что Раффаэллу укачивало, и она держала голову на воздухе. Мы въехали на площадь Святого Марка по окольному пути, который знал Дино. Затем пошли в то магическое место, где останавливался Хемингуэй и пообедали в ресторане с его статуей. На обратном пути вода выглядела непроницаемо черной, и итальянские домики будто росли прямо из нее. Вот где я почерпнул множество идей для «Дюны». Я поговорил об увиденном с Тони Мастерсом – слишком уж все это было невероятно.