Борис Гребенщиков - Правдивая автобиография Аквариума

В Таллине познакомились с «Машиной времени». Знакомство началось с того, что Макаревич пытался соблазнить мою жену и увести её в свой номер, но им пришлось забрать и меня вместе с ней. Там мы сильно напились, и моя жена осталась нетронутой. Мы очень сильно подружились с Макаревичем и остаёмся по сей день лучшими друзьями. Кроме того, он выяснил, что я тоже музыкант, и ему мои песни нравятся. Они экспортировали в Москву (1976 год), а мы их в Ленинград. Мы Москве понравились, но не привились, они Ленинграду особо не понравились, но привились и стали самой модной группой.

В 1977 году съездили в Тарту, где акустикой вызвали некоторое недоумение публики. Кончилось всё скандалом.

В 1979 году съездили в Архангельск (уже полуакустически, то есть с ударником, взятым напрокат), опять в Тарту (дни молодёжи) — хорошо живут, слушай, — потом Куйбышев (три аншлаговых концерта). Я заметил, что девочкам нравятся мои песни. Далее, осенью — на фестиваль в Черноголовку, под Москвой, потом Клайпеда и опять Москва. Потом был мой день рождения. Все в тумане, все перепились.

В 1978 году было относительно тихо, БГ загорелся творчеством Боба Дилана и всё лето писал песни («Укравший дождь», «Уйдёшь своим путём», «Дорога № 21», «Сталь», «Почему не падает небо»). Летом того же года записал сольный «лонгплэй» с Майком (Михаилом Науменко, известным по песням «Ты — дрянь», «Моя сладкая N». Он назывался «Все братья-сёстры» и разошелся по Союзу в умопомрачительном количестве — около 20 штук. Популярность «Аквариума» резко возросла. Незнакомые люди узнают песни, а БГ узнают на улицах.

Осенью 1979 года сели на базу ленинградского металлургического завода и стали официальной группой (самодеятельной). Мы довольно долго морочили им головы и играли на рабочих утренниках до конца года. В январе 1980 года перешли в ДК им. Цюрупы. Бедное руководство — оно не представляло себе, какое стихийное бедствие берет на себя, укрывая под своей крышей «Аквариум». Вот и вся история «Аквариума», вернее не история, а хронология, но это ещё не всё.

С 1975 года штаб-квартирой членов группы являются апартаменты Всеволода Гаккеля (где бы они не находились, а с того момента они менялись уже 6 раз). А поскольку старинная мудрость гласит, что «Аквариум» — это не музыкальная группа, а стиль жизни, и сами пятеро музыкантов вместе с их музыкой — только повод для занимательного времяпровождения, то естественно, что Гаккель ведет самый беспокойный образ жизни. Никто не помнит того дня, когда он занимался бы виолончелью (что ему необходимо), ибо меньше пяти гостей у него дома в любой момент времени не бывает, будь то день или ночь. Он пьёт и много курит, хотя хотел бы не делать ни того, ни другого, и, напившись, всегда мучается весь следующий день, но вечером вновь напивается в дым. Поэтому он избрал своеобразный метод игры на виолончели, который не требует занятий. Сева всегда играет спонтанно, не стараясь сыграть как надо, и это у него получается лучше, чем у Роберта Фриппа.

Другой участник нашего ансамбля — Михаил Файнштейн (по-русски — Васильев). Фигура противоречивая. Самой характерной чертой его игры на бас-гитаре является способность начисто забывать свою басовую партию, даже разученную самым тщательным образом, через 30 секунд после выхода с репетиции. Забывать при этом на века. В сочетании с полной неинформированностью по поводу названия песен и их текстов (он может играть песню 2–3 года и не знать ни её названия, ни слов, ни гармонии) это становится одним из самых интересных стилей современной рок-музыки. Идея его сводится к тому, что во время концерта он становится на сцене так, чтобы видеть гриф гитары БГ и по положению пальцев определять, какой аккорд играется в данный момент.

Вторая его характерная черта — это то, что он считается сексуальным символом «Аквариума». Многие дамы верят этому и охотно соглашаются провести с ним ночь. При всём при этом он иногда играет талантливо, особенно если не на бас-гитаре, а на самодельных барабанчиках, сделанных им из пустых пивных банок.

Самой значимой фигурой «Аквариума» в 80-е годы чуть было не стал Фагот Фаготов. В обществе людей, делающих большую ставку на неспособность думать и нежелательность этого процесса, круглый идиотизм — самая выгодная черта. Так же, как Сид Вишоз своим стилем выражал идею «Секс пистолз», что приводило остальных членов группы в замешательство, так же Фагот смущал всех в «Аквариуме». При этом он остаётся верен всем идеалам коллектива: он всегда делает не то, не так, не с теми и не тогда. Он даже живет не так как все — в самом дальнем и самом дурацком районе Ленинграда — в Весёлом Посёлке (хотя «живёт» не то слово: он иногда ездит туда ночевать, обычно в самое неподходящее время). Он больше всех придаёт «Аквариуму» изрядную экзотичность, и хотя неплохой музыкант, не имеет никакого чувства меры. Тоже претендует на право считаться сексуальным символом «Аквариума», но не может даже этого, хотя общителен как дворняжка.