Эдвин Вудхол - С риском для жизни.

Для меня иногда еще приходили письма в адрес этого отеля. Я вызвала портье. С его поддержкой, опираясь на костыль, я кое-как добралась до холла. Взглянув на доску с ключами, я увидела, что ключ генерала Данвиня лежит на месте. Это означало, что генерала нет. Что же делать? Во что бы то ни стало надо было найти выход из создавшегося положения до завтрашнего дня, иначе Концепция переправит «стило» во Францию.

В надежде, что Зозо сможет что-нибудь придумать или дать совет, я отправилась к нему в больницу.

Но и он ничего не мог предложить.

Дома барон фон Крон ждал меня.

— Я повидалась с Зозо,— сказала я.— Ему гораздо лучше, и он уже встает с постели. А вы как будто забыли, что он пострадал из-за вас. Могли бы навестить его или передать ему немного денег.

Концепция пришла в назначенное время. Барон, как и накануне, принял ее в передней. Я стояла за дверью и слышала, как барон давал ей инструкции.

— «Буко»,— сказал он,— это пороховой завод, находящийся около Байонны. Нужно, чтобы Люцио немного подождал и убедился, что оба прибора в исправности. Остальную сумму он получит после того, как я буду уверен, что он хорошо сделал свое дело. Скажи-те ему, чтобы при переходе границы он зашил оба «стило» в подкладку куртки.

Меня тряс озноб. Я была беспомощна. Мысль об ужасном злодеянии сверлила мой мозг. Но я еще не теряла надежды. В отношении Марокко я сумела разрешить задачу... В Мадриде же у меня всюду были враги, французам я была известна лишь с плохой стороны.

Я сказала барону, что вчера попытка прогуляться оказалась удачной и сегодня я снова выйду на часок. Барон был занят перестановкой флажков на карте.

Я опять направилась в «Палас», надеясь встретить там кого-нибудь из французского посольства. Я знала почти всех, хотя никогда с ними не разговаривала. Я завела разговор с портье, бельгийцем, и узнала, что генерал Данвинь уже с месяц как уехал из Мадрида.

На этот раз мне решительно не везло.

Я не смогла бы попасть незамеченной во французское посольство. Меня очень хорошо знали в испанской столице, и к тому же везде были филеры. Мой вид, машина и костыль привлекали внимание многих. Решись я посетить французское посольство, барон через полчаса узнал бы об этом.

Фон Крон встретил меня очень сердито.

— Я получил,— сказал он,— письмо из Буэнос-Айреса. Военно-морской атташе весьма недоволен, что не смог расшифровать почту, которую вы ему привезли. Но ведь он не дурак и понял, что ему нужно было сделать с долгоносиками.

— Он не так уж умен, ваш атташе. Он мог бы сказать своим химикам, что во время поездки волна залила мою каюту; я ведь ему объясняла, что почта была подмочена.

Фон Крон не спорил. Для него был самым важным тот факт, что долгоносики были использованы.

Я по-прежнему не получала известий из Парижа. Прежде чем вернуться домой, я написала капитану Ляду о разговоре Концепции с фон Кроном. Я не надеялась, что он успеет организовать наблюдение за подступами к заводу «Буко». Еще лишнее подтверждение того, что мои сведения были в полной зависимости от почты, от цензуры и прочего.

Как-то утром в конце месяца фон Крон, как обычно, принес мне французские газеты. В них я прочла:

«Взрыв на пороховом заводе «Буко», около Байонны. 90 убитых и раненых».

Я почувствовала, как мужество покидает меня.

— Читали,— небрежно спросила я барона минуту спустя,— что пороховой завод около Байонны взлетел на воздух?

Он вздрогнул и сделал резкое движение, чтобы выхватить у меня газету.

Он одержал победу. Он убил 90 невинных людей. Я задушила бы его своими руками, а должна была ему улыбаться!

Фон Крон вернул мне газету и подошел к сейфу. Открыв его, он без утайки и тени недоверия ко мне вынул папку с делами шпионов и вписал туда несколько слов.

Однажды у меня появилась надежда на отъезд из Мадрида.

Было это еще до моего полного выздоровления. Зозо, которого я ежедневно навещала в больнице, проклинал злосчастную аварию. Он тоже стремился как можно быстрее вернуться в Париж. Я умоляла его остаться и подождать меня.

— У меня возник один план,— заявила я ему,— и вы поможете мне осуществить его. Это будет грандиозно! Никогда ни один агент секретной службы не устраивал такой штуки. Когда все будет выполнено, мы с радостью оба вернемся во Францию.

Действительно, мой замысел был для меня завершением всей моей работы.

Я уже написала капитану о нем и просила о помощи.

Я чувствовала, что если этот план удастся, то я получу право на отдых и свободу.