Александр Черкасов - На Алтае [Записки городского головы]

Самое слово «измена», в смысле любви, так много выражавшее в прежние годы, ныне поется только в песнях и потеряло свое роковое значение… Конечно, все это крайне грустно и тяжело, потому что ныне юные дети того и другого пола уже не слышат от старших порицания или осуждения за подобные опошленные отношения и как бы с молоком матери всасывают другие убеждения и воззрения, так скоро растлившие всю прелесть гармонии жизни, весь веками освященный строй бытия народности!..

Слышал ли я душевные русские песни на Алтае? И опять-таки нет!.. Здесь поют какие-то свои, и поют все на один лад, на один мотив. Только однажды, уже под вечер, сидел я в компании на террасе, как вдруг за заводской «крепостью» какой-то переселенец запел крайне задушевную «российскую» песенку. Это было так неожиданно и так сердечно отозвалось на всех, что мы невольно замолчали, словно затаили дыхание и слушали эту песенку до тех пор, пока она, все удаляясь и затихая, наконец, замерла где-то в улицах; но мы все еще сидели, думали и точно чего-то ждали…

Как в этом случае опять-таки не вспомнить Нерчинский край, этот пантеон всевозможных русских и хохлацких песен, в которых народная поэзия вылила так много любви и горя, так сердечно сказала о родине, семье, молодежи, русской удали. Где, бывало, слушаешь подобранные хоры и замирает душа, являются невольные слезы!..

На Алтае же, сотни раз вслушиваясь и в солдатские хоры, я никогда не выносил отрадного впечатления, потому что и тут однообразие мотивов возмущает душу, а весь репертуар состоит как бы из припевов, в нем нет ни одной «проголосной» песни, которая бы задела струнку русского солдата хоть по отношению к Родине, семье или исторической его жизни, как это есть во многих российских полках.

Вообще надо сказать, что на Алтае народ не поэтичен, тут не умеют сыграть что-либо порядочное даже на простой гармони или балалайке, а о скрипке, гитаре и говорить нечего — это не для него создано. Равно и о пастушьих рожках здесь не имеют понятия.

Совсем не то в Нерчинском крае, этой певучей каторге, где все эти инструменты не составляют редкости. Что же касается поэзии, то она проявляется даже у тунгусов, этих степных номадов, которые поют все, что они видят, и у промышленников уже в образе весьма интересных сказаний, сказок и легенд.

Так, например, тунгус едет верхом по степи и, завидя сурков (по-сибирски тарбаганов), поет свою импровизацию.

В доказательство того, что в «Нерчугании» представительность многих особ прекрасного пола и гармония гористой природы располагает к поэзии, я позволю себе сделать еще одну выписку из поэмы одного молодого охотника, который, не забираясь превыспренно на Парнас, так просто и реально-поэтично изложил свои чувства любви.