— Поменяй «бройлера» на «винтика». Не все знают, что это такое.
— Окей.
«…Жить под аккомпанемент общественного протеста было чертовски приятно, — признается Брэнсон и цитирует Оскара Уайльда: Единственное, что хуже того, когда о тебе говорят плохо, это когда о тебе не говорят вовсе…»
— А какие договоренности у нас с издательством? Мы имеем что-то с продаж?
— Мм-м, — замялся я, — пока идут переговоры.
Честно говоря, с издательством Стокгольмской школы экономики, а точнее с ее редактором Маргаритой Адаевой-Датской, у меня была лишь договоренность на словах, что за возможность написать предисловие за подписью Ярдова мы платим издательству «смешную сумму».
— Согласись, дорогой, для того, чтобы имя Ярдова стояло рядом с именем самого Брэнсона, десять тысяч долларов — смешная сумма, — убедила меня Маргарита наполовину, поэтому мы сошлись на пяти тысячах.
«…До прочтения этой книги я не знал биографии Брэнсона в деталях, но был шокирован схожестью наших взглядов, идей и мироощущений. Я тоже имел сеть магазинов музыки, звукозаписывающую компанию. Я открыл Шнурова и „Ленинград“. Чем это не Sex Pistols? Такая же изнурительная борьба была у меня с кредиторами, банками и прочими паразитами. Обладая редким сочетанием деловой хватки и свободного полета мечты, Брэнсон легко и непринужденно доказывает нам, что the sky is the limit [90] Небо — это предел ( англ .).
. Читайте „Библию бунтаря“ и зажигайте! Пока есть такие люди, нескучно жить…»
— Замени «нескучно жить» на «мир будет меняться к лучшему».
— Хорошо. — Правок оказалось меньше, чем я предполагал.
— А что с моей биографией? — Ярдов хитро прищурился. — Когда напишешь?
— Лучше, чтоб ее написал кто-то другой, извне. Журналист или вот Максим Котин, к примеру. Он про Чичваркина целую поэму сочинил, как стать успешным, оставаясь распиздяем. Если напишу я, это будет история про меня любимого в обрамлении твоей биографии. У всех мемуаров, как правило, один и тот же грешок: скромнейший автор воспоминаний в сиятельных лучах гения.
— Ты пиши нескромно, а гений поправит. Что надумал?
— Насчет биографии?
— Насчет чем будешь заниматься дальше?
— Тебе лучше знать. Я человек твоей команды. Позовешь в новый проект — приду не раздумывая.
— Продажа завода вымотала меня. Поеду в Америку, отдохну год, а там посмотрим. Может, займусь созданием банка.
— Я бы тоже отдохнул, ну и за биографию твою взялся бы.
— Возьмись за рестораны! Надо готовить их к продаже.
— Там нечего делать. Если только дизайн бокалов разработать новый или меню в стихах переписать. Ты же первым попрекнешь меня высокой зарпла…
Тут у Ярдова зазвонил телефон. Он жестом руки показал, что разговор окончен.
Спустя неделю он уехал в Америку, и вопрос, чем мне заняться, подвис. Я по-прежнему ходил на работу, пил кофе по утрам, читал «Ведомости» с «Коммерсантом», болтал с коллегами, звонил по привычке в рекламные агентства. То есть ровным счетом ничего не делал. Так продолжалось несколько дней. Потом я и вовсе перестал появляться на работе. Какая разница, где меня застанет звонок Ярдова?
Ранним сентябрьским утром позвонили из бухгалтерии:
— Вы еще работаете? Вам начислять зарплату?
— Да нет. Я ж ничего не делаю.
— Тогда нам нужно заявление от вас по собственному желанию. Мы не можем не платить без соответствующего заявления.
Весть о моем увольнении мгновенно дошла до Ярдова. Вечером того же дня он позвонил из Сан-Франциско.
— Ты все же ушел, гондон штопаный! — Ярдов орал в трубку.
— Я не уходил… я заявление… — Звонок застал меня в винном бутике по пути домой. Я отошел в самый угол магазина, сел на корточки. Мне подумалось, что если сжаться в углу, то не будет слышно ора из трубки.
— Мудило, пидор конченый, ты знаешь, что от меня не уходят сами? От меня, падла, можно только быть изгнанным на хуй! — То ли от ярости Ярдова, то ли от раскалившегося телефона ухо мое горело, как паяльник в руках рэкетира.
— Я не ушел… пойми… я просто… отказался от зарплаты. — Я делал долгие паузы между словами, чтобы немного унять ярдовский гнев.
— Смотри, сука, уйдешь — не получишь бонуса. Ни хуя не получишь! Понял? — Ярдов все еще кипел.
— Еще раз повторяю, я не уходил и уходить не собирался. — Я приподнялся, взял с полки первую попавшуюся бутылку и подошел к кассе: — Сколько с меня?
— Извините, вы захватили пустую бутылку, — улыбнулась кассир неловко.
— Повторяю, уйдешь — хуй получишь.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу