Самвел Аветисян - Между клизмой и харизмой

Уважаемые господа, вам следует согласиться с приведенными доводами и не препятствовать продвижению нашего пива к сердцам и желудкам потребителей.

С надеждой на понимание, компания Yardoff.

— Ты до меня изменял жене?

— Нет. И с тобой не изменяю.

— Это как? Объясни!

— Не обидишься?

— Попробую.

— Нельзя изменить телом. Нельзя изменить тем, что тебе не принадлежит.

— Что за ахинея?

— А говорила, не обидишься.

— На дураков не обижаются.

— Нельзя изменить инстинктом, а тем более основным.

— А чем тогда можно, интересно?

— Изменять можно лишь чувствами и мыслями. То есть сердцем и головой. Я тебе больше скажу. Можно изменять жене, занимаясь с ней сексом, если в мыслях ты не с ней, если сердцем с другой.

— Чушь!

— Не кипятись! Иван Павлович Сартер говорил, что секс — это когда двое тянутся друг к другу, а любовь — это когда они идут по жизни вместе.

— Кто, не поняла, говорил?

— Сартр, который Жан-Поль. Секс всего лишь гигиена плоти… это как чистить зубы. Изменять с зубной щеткой — вот это точно чушь.

— То есть ты хочешь сказать, для тебя я щет…

— Муза.

— Щетка зубная?

— У Сартра музой была Симона де Бовуар. Нет, вру. Женой была, а музы менялись каждый день. А у 56-летнего старика Хэма во время сафари в африканских саваннах был бурный роман с черной нимфеткой по имени Дебба. Он занимался с ней сексом при спящей жене, покупая любовь грациозной пантеры за шесть бутылок пива.

— Да ты кретин, и писатели твои кретины.

— Погоди! Ярдов звонит. Я отвечу. Ты пока закажи еще вина.

— Да пошел ты! Жирное и бесчувственное животное, — Лицо Анжелики покрылось бордовыми пятнами. Она резко вскочила из-за стола, схватив пустую бутылку, но, одумавшись, взяла бокал с остатками вина и звонко запустила в меня.

— Не звони мне больше, скотина! — Анжелика, роскошная в гневе, вышла из-за стола и направилась к выходу, прошелестев воздушным платьем в такт колебаниям своих тугих ягодиц…

— Чего не берешь трубку? — послышался веселый голос Ярдова.

— Я в машине. Паркуюсь.

— Мне сегодня выпал цвет. Ставить на число, что думаешь?

Зная десять лет Ярдова, было несложно разгадать эзопов его язык. Ему предложили меньше, чем он рассчитывал.

— Думаю, не стоит блефовать. — «наконец, — подумал я, — нашелся покупатель, готовый купить его активы — и завод, и рестораны».

— В сумму сделки рестораны не войдут, — прочел мои мысли Ярдов. — этот сраный ковбой Джо ни в какую не хотел обсуждать рестораны.

Джо — это Джозеф В. Стрелла, CEO крупнейшего производителя пива в России Sun Interbrew.

— Тем более не стоит рисковать, — увереннее произнес я.

— Ладно. Завтра чтобы был в офисе. Придут от него юристы, будем цену утрясать…

Представители юридической фирмы White & Case пришли ровно в назначенный час. В мрачных костюмах от Hugo Boss и стильных брегетах сели напротив Ярдова и синхронно раскрыли лаптопы. Расселись, судя по визиткам, строго по ранжиру: в центре — лысый экспат О’Риордан, а по обе стороны — два его русских зама.

С ними еще была юная брюнетка с изумрудными глазами, на визитке которой значилось personal assistant [88] Личный ассистент ( англ .). . Она сидела в углу стола, шебурша, как мышь, бумагами. Не проронив ни слова за все время переговоров, она лишь изредка смущенно вздыхала, когда Ярдов отпускал ей комплименты:

— Классная телочка!

С нашей стороны в переговорах участвовали юрист Изабелла Ярова и Марианна Зыбкина, новый директор по корпоративным финансам. Была пятница, и это извиняло наш неформальный, я бы даже сказал, босяцкий прикид. Я был в рваных джинсах и в ярко-красной футболке с надписью «эИУХнем», подарок художника Цеслера. А Ярдов и вовсе сидел в шортах, с которых он то и дело стряхивал пепел сигарный.

Переговоры затягивались. Обсуждение последней цены шло уже по третьему кругу. Ни одна из сторон не хотела уступать. Камнем преткновения стала разница в один миллион долларов, это при том, что речь шла о сделке в сотни миллионов.

— Господа, дальше двигаться не можем. Дальше — территория нашей комиссии, а это не обсуждается. — Зам, что сидел справа от экспата, стал укладывать лаптоп в портфель, намекая, что пора закругляться.

Взглянув с отвращением на зама, Ярдов встал из-за стола и направился к журнальному столику в углу комнаты за пепельницей, вернулся и резко произнес:

— Довольно сопли жевать! У меня предложение, но это уже, блядь, последнее предложение, от которого вы не сможете отказаться. — Решительно погасив сигару, буквально втоптав ее в пепельницу, Ярдов продолжил: — Кто смотрел фильм, где Шерон Стоун вместе со своим хахалем просирает все деньги в казино?