Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина [калибрятина]

бизнес в Киргизии прекратил свое существование.

Резко обострились межнациональные отношения. Кровавые узбекские погромы 2010 года

быстро перекинулись и на север республики. Причем нападениям подвергались не только

узбеки, но и турки-месхетинцы, уйгуры, дунгане, выходцы из Дагестана, евреи. Как правило,

«революционеры» банально хотели захватить собственность «инородцев».

Я наблюдал этот процесс сразу же после второй, антибакиевской «революции». Зрелище

было довольно жуткое. Вооруженная мотыгами полупьяная толпа захватывала чужие

автомобили прямо на улицах Бишкека. Машины набивались под завязку: люди сидели на

крышах и даже в багажниках. «Революционеры» ехали громить дома турок-месхетинцев. У них

не было никаких сомнений в своей правоте: «Ведь мы киргизы! Вся земля должна принадлежать

только нам!»

Общеизвестна поговорка: «Каждый народ достоин своего правителя». Граждане Киргизии

явно не «доросли» до уровня своего первого президента. Сам же Акаев «опуститься» до нужного

уровня не смог или не захотел, а потому оказался чужим на своей родине. Правитель такого типа

был бы, возможно, и неплох в какой-нибудь уютной небольшой стране в Западной Европе (как

раз в той же Швейцарии), но совершенно неуместен в современной Киргизии; поэтому

политический крах первого киргизского президента был абсолютно закономерен.

Аскар Акаев не отдал войскам приказ стрелять в толпу и попросту сбежал от восставших в

Москву. Тогда многие в Киргизии объявили его трусом. Но так ли это? Возможно, просто

президент Киргизии решил, что его должность не стоит людской крови.

По-другому повел себя свергнувший Акаева Курманбек Бакиев, когда уже он лишился власти

на волне новой «революции». Укрепившись в «родовом селе» на юге республики, Бакиев заявил,

что не признает своего смещения, и «перенес столицу» на юг. В конечном итоге свергнутый

президент все-таки покинул Киргизию, но практически сразу после этого начались массовые

столкновения между киргизами и узбеками на юге республики, пролилась кровь. Очень многие

считают, что таким образом Бакиев «отомстил» за свою отставку. Возможно, это и не так, но

Аскара Акаева уж точно никто даже и заподозрить не может в чем-то подобном.

После бегства в Москву первый киргизский президент вернулся в науку, став профессором в

МГУ. Знающие люди в Академии наук говорили мне, что, в отличие от многих «академиков»

с национальных окраин, Аскар Акаев действительно настоящий ученый от Бога, заслуживший

все свои регалии без распространенных в советское время поблажек выходцам из национальных

глубинок. По мнению крупнейшего специалиста в области голографии академика Юрия

Денисюка, Аскар Акаев «смог достичь поразительных результатов на стыке двух областей –

оптики и компьютерных технологий, намного опередив свое время». Так что, наверное, именно

наука, а не политика – настоящее призвание Аскара Акаева.

Но он честно пытался сделать из родной Киргизии вторую Швейцарию. Эксперимент

оказался неудачным, но его руки не запятнаны кровью, и Аскар Акаев может с чистой совестью

заявить: «Я пытался сделать из вас европейцев, но вы сами этого не захотели».

5. На чужбине

(Среднеазиатские исламские радикалы в США)

«Ты что, бухарский еврей?» – с дрожью в голосе обратился ко мне бородач в мокрых от

океанической воды шароварах. Его закутанная в паранджу жена в это время пряталась за его

спиной. Дело было на пляже Сан-Диего на юге Калифорнии.

Мужчина подумал, что я агент узбекских спецслужб, который прибыл из-за океана

выслеживать бежавших из Узбекистана исламистов. На самом деле меня привлек необычный

внешний вид компании: бородатые мужчины в тридцатиградусную жару купались в океане, не

снимая шаровар и маек, а женщины в парандже и не думали оголяться. Рядом стояли пиалки с

зеленым чаем и благоухающий плов.

Я объяснился, и мои новые знакомые рассказали, что они родом из лежащего в Ферганс кой

долине узбекского Коканда. Один из них отсидел в тюрьме «за веру» (читал религиозную

литературу, запрещенную в Узбекистане), получил политическое убежище в Америке и перевез

сюда всех родственников.

«В Узбекистане мы боялись, если наши женщины ходили в парандже. Да что там паранджа –

даже просто отпустить бороду было опасно! Таким человеком сразу же начинали интересоваться