Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина [калибрятина]

действий отец Анатолий оказался единственным православным священником в Грозном, потому

что настоятель и благочинный, как только опасность стала слишком серьезной, покинул город,

храм и свою паству.

29 января 1996 года отец Анатолий Чистоусов вместе с сотрудником Отдела внешних

церковных сношений Московского Патриархата протоиереем Сергеем Жигулиным был захвачен

чеченскими боевиками. Обоих священников пытали, били кнутом, не давали пить. В конечном

итоге протоиерея Сергея удалось освободить, а Анатолий Чистоусов был расстрелян.

Как вспоминал протоиерей Сергей Жигулин, Анатолий Чистоусов вел себя в плену

исключительно мужественно. После очередного допроса отец Анатолий сказал Жигулину:

«Слушай, брат, ведь это счастье – пострадать за Христа, умереть с Его именем на устах».

Конечно же, сейчас, когда отец Анатолий стал мучеником за веру, трудно утверждать, что

все, что говорят о жизни в Грозном этого человека, – правда. Так, например, у меня вызывают

сомнения, что можно выжить и даже не быть раненым, если твой подрясник прострелили.

В любом случае, не вызывает сомнения, что Анатолий Чистоусов был неординарный и

мужественный человек. Показательно, что об этом священнике очень тепло пишет человек,

заслуживающий полного доверия: протоиерей Александр Шаргунов (отец известного писателя

Сергея Шаргунова).

«Когда у людей военной профессии есть хотя бы капля благочестия, оттого что вся жизнь их

сопряжена с опасностью и со служением другим, Господь через эту каплю веры может

совершать великое.

Есть понятие «воинский долг», и это понятие должно быть также одним из главных для

воинов Христовых. Все лучшее, что есть на земле, существует для возведения к небесному. В эту

зиму в плену на Кавказе, который так богат виноградниками, отец Анатолий Чистоусов, глядя на

них, не раз, наверное, вспоминал слово Христово: «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во

Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5).

Но что значит пребывать в Господе? Что пережил отец Анатолий, находясь в плену прежде

мученической кончины? Существует некий непреложный духовный закон, общий для всех.

Когда в сердце благодать, Сам Господь как будто несет нас на руках через все преграды. Но

наступает время, когда благодать как будто оставляет нас и мы должны идти сами. Потому наше

слово сегодня и всегда – о верности долгу», – пишет протоирей Александр.

Мученическая гибель отца Анатолия показала новую тревожную тенденцию: появление

враждебности к христианам у части российских мусульман. Традиционно отношения между

мусульманами и христианами в России (да и во всем бывшем Союзе) были достаточно хорошие.

Например, во время гражданской войны в Таджикистане даже радикальные исламисты говорили

мне, что мусульмане всегда уважали людей писания (христиан и иудеев). У стен душанбинской

мечети (внутри здания всем верующим не хватало места) я среди молящихся мусульман

наблюдал и крестящихся на мечеть русских юродивых; их никто не трогал.

Отношение к христианам в Чечне стало меняться во время первой чеченской войны. Так,

один раз при мне полевой командир заявил пленным русским солдатам: «Вы тут своими

нательными крестами не хвастайтесь, нам, мусульманам, это ни к чему».

Достаточно много писали и о российском солдате Евгении Родионове, которого, как

утверждает его мать, боевики обезглавили за отказ снять нательный крест и принять ислам.

Протоирей Александр Шаргунов и ряд других известных священников выступили за

канонизацию Евгения, однако синодальная комиссия пришла к выводу, что нет достаточных

доказательств того, что солдат действительно был убит из-за отказа отречься от христианства.

Однако, в любом случае, автор может засвидетельствовать, что если пленный российский

солдат принимал ислам, то обращение с ним становилось гораздо более гуманным. Например, я

встречал таких новообращенных мусульман в чеченских семьях, живших в них фактически на

правах родственника.

Особенно часто нетерпимо относились к христианам боевики-«ваххабиты». Интересно и

отношение к христианам чеченского террориста Тамерлана Царнаева, устроившего взрыв на

марафоне в Бостоне. Как вспоминают очевидцы, Тамерлан прервал службу в бостонской мечети,

когда имам привел пастве в качестве примера Мартина Лютера Кинга. По мнению Царнаева,