Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина [калибрятина]

совершенно ирреальным… Тех двух стариков, которые врезались в наш разговор, звали Василий

Кронштан и Мария Троценко. Они услышали слова капитана. «А вы знаете, что тут чеченцы

творили с русскими людьми? И заполошно закричали, наступая на вооруженного офицера:

«Пока вы нас бомбили, они нас кормили!»» – пишет в книге «Карта Родины» журналист и

писатель Петр Вайль, и я безоговорочно ему верю.

Благородство чеченцев просто поражало. В любом селе мне с радостью бесплатно давали

кров и еду, таксисты часто отказывались брать с меня деньги за проезд, а когда же я один раз

попал под обстрел российских снайперов, чеченские боевики прикрыли меня своими телами.

«У вас три дня!»

Правда, один конфликт с чеченцами у меня все же был. Газета, где я тогда работал,

опубликовала статью с явным сливом из спецслужб о переброске оружия боевикам из

Азербайджана. И хотя я к этой заметке не имел никакого отношения, хозяин дома, где я

остановился с коллегой, почему-то решил, что этот материал написал я. Он объявил нас своими

кровниками, но, поскольку мы были у него в гостях, разрешил нам уйти. «По нашим законам, я

могу вас преследовать только через три дня!» – объявил нам хозяин. Мы благополучно уехали, и,

насколько я понимаю, мстить нам никто и не пытался.

«Очередь плохих»

Увы, после вывода российских войск из республики я не узнал столь полюбившийся мне

народ. В Чечне стали захватывать в заложники журналистов, включая тех, кто делал всё для

победы сепаратизма. «Чему ты удивляешься?! Просто вначале они тебе свои хорошие качества

показывали. Теперь наступила очередь плохих», – посмеялся над моей растерянностью пожилой

русский учитель из Грозного.

Действительно, такое поведение не было удивительным. Горцы славятся своим

гостеприимством и широтой души, поэтому практически никто из них не будет мелочным

настолько, чтобы ограбить журналиста, путешествующего по Чечне с несколькими сотнями

долларов. Другое дело, когда за представителя прессы стало возможным получить миллионный

куш. В этом случае искушение часто оказывалось слишком сильным.

Может ли женщина водить машину?

Другим неприятным открытием было для меня отношение чеченцев к женщинам. В Чечне

меня вызвался бесплатно возить по республике молчаливый мужчина средних лет по имени

Зелимхан. Как объяснил мне мой новый знакомый, он хочет показать журналисту «правду о

войне» на его родине. Зелимхан мне очень нравился своей тактичностью, бескорыстием и

храбростью. К сожалению, мое отношение к этому человеку поменялось после того, как он

пригласил меня к себе в гости. Мы сидели за столом, а жена и невестка Зелимхана прислуживали

нам. Если блюда запаздывали, то мой приятель прикрикивал на женщин, и они затравленно

вздрагивали. «Бабы должны знать свое место. Никогда не сажай их с собой за стол, и уж ни в

коем случае не пей с ними!» – обучал меня житейской мудрости Зелимхан.

Возможно, конечно, это крайняя точка зрения, но в той или иной степени отношение к

женщине как неравной мужчине характерно для чеченского общества. Например, недавно я

смотрел репортаж чеченского телевидения о том, можно ли разрешать женщинам водить

машину. Делал его грозненский журналист, известный своими демократическими, прозападными

взглядами. Большинство опрошенных репортером жителей было против, чтобы женщина водила

машину, но интересно даже не это. Один из респондентов сказал, что в принципе он не против,

чтобы женщина водила машину, но своей жене «водить не разрешает». Показательно, что

либерального журналиста отнюдь не удивило, что можно запрещать что-то жене, он лишь

поразился «двойным стандартам» респондента.

Или еще пример: на социальной страничке известной чеченской правозащитницы обсуждают

тему геев. Один из дискутирующих пишет: «Раньше наши женщины даже не могли произнести

этого мерзкого слова. Еду в машине с другом и его сестрой. И тут сестра вдруг спросила про

якобы «гонения на геев в Чечне». Друг остановил машину и ударил сестру: «Чтобы ты больше

никогда не произносила этого страшного слова!» Я же, сочувствуя эмоциям друга, молчал».

Самое интересное, что никто из обсуждающих тему не возмутился этим постом.

Практически таково же отношение к женщине и у других горских народов Кавказа. До

свадьбы молодые люди не имеют права общаться друг с другом, а подать руку чужой жене