Марина Чечнева - Самолеты уходят в ночь

— Марина Михайловна! Товарищ командир соединения, — тут же поправилась я, — летчик-инструктор Чечнева прибыла в ваше распоряжение.

Раскова улыбнулась и протянула мне руку:

— Рада вас видеть. Вот и сбылось то, о чем вы мечтали в тот вечер. Помните?

Помнила ли я? Разумеется, помнила до мельчайших подробностей.

— А вы повзрослели, возмужали, — продолжала Марина Михайловна. — Это хорошо. Ну-ка зайдем ко мне в кабинет, поговорим.

Раскова долго расспрашивала меня о прошлой работе. Узнав, что я летаю ночью, удивленно вскинула брови:

— Даже так? Это чудесно, такие летчики нам очень нужны.

— Для ПВО? — обрадованно спросила я, имея в виду истребительную авиацию.

— Не только для ПВО. — Раскова помолчала и неожиданно предложила: — Хотите летать на ночных бомбардировщиках ближнего действия?

Я не сразу поняла ее.

— Разве такие имеются?

— Конечно. И вы их отлично знаете, только не догадываетесь. Это ваши У-2.

У меня вытянулось лицо.

— Ну вот и разочарование. А работа предстоит интересная. В соединении будет создан полк ночников, оснащенный У-2. Цель его — оказывать помощь наземным войскам непосредственно на передовой. Хорошая маневренность этой машины, неприхотливость в эксплуатации, простота в управлении позволят проводить на ней такие операции, которые быстроходным или тяжелым машинам вовсе недоступны. К примеру, бомбежка с малых высот огневых точек противника, его ближних тылов и коммуникаций, разведка. Опасно, но увлекательно! Я не тороплю вас с ответом. Подумайте, а потом приходите ко мне.

Но я согласилась не раздумывая, сразу же. В конечном счете впереди меня ждал фронт. А это главное.

И вот началась учеба. Нас распределили по группам. В летную вошли пилоты из Осоавиахима и ГВФ, в штурманскую — студентки вузов. Кто имел техническое образование, стал обучаться на авиатехников, остальных определили в вооруженцы.

День и ночь над аэродромом гудели самолеты. Фронт не ждал, и мы, не жалея сил, занимались по тринадцати часов в сутки и более. Уставали страшно. Переутомление нет-нет да и давало о себе знать.

Однажды я вернулась из ночного полета в подавленном состоянии — очень неудачно приземлилась и едва не разбила машину.

— Не выйдет из меня ночника! — сгоряча выпалила я.

Поблизости оказалась Раскова. Она подошла и сказала жестко:

— Надо сделать так, чтобы вышел, Чечнева!

— Все равно не выйдет! — упрямо стояла я на своем.

Марина Михайловна внимательно посмотрела на меня. Я потупила взгляд.

— Это у нее пройдет, Марина Михайловна, — сказал кто-то. — Устала, наверное, вот и разнервничалась.

— Вовсе нет, — упрямо, но уже без раздражения ответила я.

— Выше голову, Чечнева! Хочу видеть на твоей груди после войны не меньше двух орденов.

Марина Михайловна повернулась и зашагала к другому самолету. Я видела, как она с завидной легкостью вскочила на плоскость и стала что-то объяснять летчице.

Такой она была всегда. В любое время суток Раскову можно было застать на аэродроме. Она проводила разборы, летала, беседовала с людьми, отдавала распоряжения, внимательно присматривалась к своим подчиненным, учила их. Казалось, она никогда не отдыхает, во всяком случае, ее всегда можно было видеть за делом. И все-таки мы не замечали ее усталой. Она умела владеть собой, только иной раз чуть рассеяннее становился взгляд ее глаз, менее решителен жест, тише голос.

В феврале сорок второго года из группы формирования выделили наш ночной полк легких бомбардировщиков, все должности в котором занимали женщины.

Пока он состоял из двух эскадрилий. Командиром полка назначили Евдокию Давыдовну Бершанскую.

Опытная летчица, она несколько лет работала инструктором в Батайском авиационном училище, до тонкостей знала учебный процесс, умела быстро сходиться с людьми. Еще в 1937 году за успешную преподавательскую деятельность Бершанскую наградили орденом «Знак Почета».

Перед войной Евдокия Давыдовна работала в отряде специального применения. Она обслуживала колхозы, летала на пассажирских и почтовых линиях, одновременно, как депутат Краснодарского городского Совета, вела большую общественно-политическую работу.

Начальником штаба полка стала бывшая студентка четвертого курса МГУ Ирина Ракобольская, инженером — Софья Озеркова, а штурманом — Софья Бурзаева. Это были надежные, авторитетные командиры. Но особенно мы были довольны, узнав, что комиссаром назначена Евдокия Яковлевна Рачкевич. Она уже была известна как обаятельный человек, и очень скоро мы между собой стали называть ее «нашей мамочкой». Возможно, это звучит сентиментально, но Рачкевич действительно стала для нас не только командирам, старшим товарищем, но и близким, родным человеком. С ней мы могли делиться любыми, самыми задушевными мыслями, любыми своими переживаниями. Мы совершенно спокойно доверяли ей самые сокровенные тайны.