Василий Головко - Эхо фронтовых радиограмм [Воспоминания защитника Ленинграда]

Прибыли мы в Шлиссельбург ночью, разместились в какой-то заброшенной землянке, наладили связь через две линии фронта со штабом укрепрайона и с батальонами, доложили об этом руководителю оперативной группы — первому помощнику начальника штаба УРа (ПНШ-1) капитану Семенову Василию Викторовичу. С ним мы уже не однажды встречались раньше, и теперь я был рад работать под его началом.

Семенов производил впечатление этакого простоватого мужичка. Среднего роста, худощавый, белобрысый, немного сутулый, с живыми, умными глазами, весьма подвижный, смелый в принятии решений. Характерной чертой Семенова было уважительное отношение ко всем: и начальникам, и подчиненным. Он всегда был в движении, куда-то звонил, отдавал приказания, докладывал обстановку. Казалось, что Семенов — центральная фигура в укрепрайоне.

В Шлиссельбурге нам пришлось встречать новый год. Никаких празднеств у нас, конечно, не было, сидели у рации с наушниками на голове, выполняли обычную работу. Леша Чапко пробовал тренькать на гитаре, с которой не расставался на фронте. Этот черноволосый паренек, небольшого роста, худощавый, голос приятный — баритон, любил под гитару напевать песенки. Особенно у него хорошо получались песни, которые исполнял Марк Бернес. Да и пел-то под Бернеса и чем-то был похож на него. Мы подпевали «Шаланды полные кефали, в Одессу Костя приводил», а также «Темная ночь».

После полуночи к нам в землянку вваливается офицер и говорит:

— Ребята, капитан Семенов просит радистов спеть в честь Нового года песенки. Кто-то из вас, кажется, имеет гитару.

Наши взоры обратились к Алеше Чапко. Он пожал плечами, смутился, а затем обратился ко мне:

— Васька, пойдем вдвоем, мне одному не вытянуть песни, да и как-то неудобно.

Я передал наушники другому радисту, и мы вдвоем с Чапко пошли к Семенову. В штабной землянке нас встретили бодрыми приветствиями. Здесь были, кроме Семенова, еще несколько офицеров. Накурено, на столе скромные закуски из консервов и какие-то напитки. Для начала нам преподнесли по 100 граммов водки, мы закусили. Леша начал настраивать гитару, а затем мы в два голоса спели «Темную ночь». Все сидели тихо, опустив головы, а когда мы закончили песню, раздались аплодисменты. В эту ночь мы пели еще некоторые песни, а нас все просили и просили продолжать. Конечно, выступать с песней — приятное занятие, как для исполнителей, так и для слушателей, и мы с вдохновением выполняли просьбы. Под утро вернулись в свою землянку.

В Шлиссельбурге мы находились недолго, вскоре пришел приказ свернуть оперативный пункт, переправиться через Неву и прибыть в расположение участка обороны, находящегося напротив города Кировска. Рано утром началась погрузка на бортовую автомашину имущества оперативного пункта. Сборы радистов были коротки, за несколько минут мы свернули наши пожитки и в полной готовности подошли к штабу, стали наблюдать за погрузкой ГАЗика. Здесь мне запомнился такой момент. Для Семенова его ординарцы где-то нашли в развалинах Шлиссельбурга пружинный односпальный матрац. Уезжая теперь из города, ординарцам хотелось увезти и этот матрац. Кузов машины был нагружен выше бортов более чем на полтора метра. Матрац взгромождается на самый верх. Картина, конечно, пикантная; фронт, война, амуниции и — матрац, Семенов еще был в землянке и кто-то из стоящих возле автомашины офицеров заметил:

— Семенов до войны, наверное, и не спал на пружинном матраце, так вот хоть в войну понаслаждается.

Эти слова как-то мне очень запомнились. В 1950 году, когда вернулся в Ленинград, я узнал, что наш ПНШ-1, капитан, потом майор и подполковник Семенов Василии Викторович, работает директором крупнейшего предприятия страны — Ижорского завода! «Вот тебе и не спал на пружинном матраце», подумалось мне.

Когда были созданы Совнархозы, Семенов был назначен заместителем Председателя Ленинградского Совнархоза, а после расформирования Совнархозов стал начальником Управления материально-технического снабжения Северо-Запада Госснаба СССР, куда входили Ленинградская, Псковская, Новгородская, Мурманская области, Карельская и Коми АССР. В 1974 году я чуть было не стал его заместителем, однако он ушел на пенсию, а на его место был назначен Яковлев Борис Михайлович, к которому я был Обкомом КПСС направлен заместителем.

Около города Кировска, в районе Невской Дубровки, существовал знаменитый «Невский пятачок», где на левом берегу Невы на небольшом участке земли закрепились наши части, врезавшись в немецкую оборону. На другом, правом берегу Невы, как раз напротив «Невского пятачка», держал оборону 14 УР, и мы из Шлиссельбурга прибыли в это место. Поработав здесь несколько дней, убыли в Красный Бор.