Василий Головко - Эхо фронтовых радиограмм [Воспоминания защитника Ленинграда]

Если ехать поездом из Ленинграда в Москву, сразу после станции «Колпино» есть небольшой железнодорожный мост через реку Ижору. За мостом, слева по ходу поезда, кладбище на высоком берегу реки. За кладбищем, в нескольких сотнях шагов шла линия обороны.

Вот на этом кладбище и расположились мы с рацией в небольшой землянке. Растянули по земле антенну, подключили питание, установили связь со штабом укрепрайона и батальонами. Стали ждать дальнейших событий, и они не замедлили придти.

Рано утром началась до сих пор невиданная нами артподготовка и бомбежка немецких позиций. Я вышел на землянки, взобрался на бугорок и оглянулся кругом. Когда смотрел в сторону Ленинграда — горизонт покрылся сплошными огоньками. Это били по врагу все калибры нашей артиллерии. Стоял сплошной грохот и гул. Даже из города корабли Балтийского флота посылали гостинцы немцам. На станцию Колпино притянули на железнодорожных платформах длинноствольные орудия большого калибра и они палили с таким азартом, что от вспышек глаза болели и уши закладывало.

Посмотрел в сторону немцев — там творилось что-то невообразимое. Взрывы слились в один огромный постоянный взрыв, казалось, земля вся ушла в небо. На высоту нескольких сот метров затянуло горизонт сплошным дымом. Наша авиация в это утро беспрерывно наносила бомбовые удары по позициям фрицев. Штурмовики-бомбардировщики, подлетая со стороны Ленинграда к передовой, уже над Колпино открывали огонь из всех своих пушек и пулеметов, трассирующие линии вились над головой. Мой скромный талант бытописателя не позволяет эмоционально и художественно воссоздать картину боя, но это величественное зрелище. В душе возникает какое-то возвышенное чувство, близость больших и важных событий.

Вскоре над кладбищем завязался воздушный бой истребителей, наших и немцев. Наблюдать воздушный бой, да еще нескольких десятков самолетов, занятие весьма впечатляющее. Такие бои описаны во многих трудах, и я не сумею передать картину боя.

Вернулся в землянку и стал помогать партнеру в работе на рации. Вдруг раздался такой силы взрыв, что нашу землянку встряхнуло, отовсюду посыпалась земля, рацию и нас завалило песком, мы склонились ближе к полу. Я выскочил наружу, и тут предстала невероятная картина. В бою был сбит наш самолет и он при падении врезался в высокий берег речки в нескольких метрах от нашей землянки. Но никакой воронки и самолета не было. На месте падения и на льду речки валялись и дымились мелкие части самолета, такие мелкие, что буквально нечего было собирать, самолет превратился в пыль.

Летчик успел выброситься на парашюте и теперь медленно приближался к земле. Хотелось побежать к месту приземления, но тут снова меня окликнул напарник и я вернулся в землянку принимать и передавать радиограммы.

Три часа длилась артподготовка и бомбежка, а затем началось наше наступление. Вдоль железнодорожного полотна рванулись танки, за ними пошла пехота. Начался штурм немецких позиций, проходивших примерно на середине между Колпино и Красным Бором. В истории Великой Отечественной войны все это называлось «Красноборская операция».

Был тяжелый бой. Несколько дней наши части прогрызали оборону противника. Положение осложнялось тем, что передовая линия наших войск проходила по болоту, окопов рыть нельзя, стояла сплошная вода, поэтому вся передовая состояла из так называемых наземных окопов, выложенных на высоту человеческого роста из дерна и земли. По такой системе была построена наша и немецкая оборона.

Хотя была зима, болото плохо подмерзло, и танки, и артиллерия вязли в провалах, их прямой наводкой расстреливали немцы. Кровавое было это наступление. Сплошным потоком потянулись в тыл раненые, одни шли сами, других несли на носилках или вывозили на телегах.

Однако метр за метром наши войска продвигались вперед, неся огромные потери. Вот уже бои завязались на окраинах поселка Красный Бор. В землянку буквально вваливается комвзвода Борисов.

— Кто свободный от дежурств на рации? — спрашивает он.

— Я — отвечаю ему.

— Давай быстро за мной, возьмешь катушки провода — и в Красный Бор. Приказано пробросить дополнительную линию связи в Красный Бор, там передовой пункт штаба укрепрайона.

Более двух суток я не спал. Кое-кому, возможно, покажется невероятным, но это так: с наушниками дни и ночи сидел за рацией, все понимали — идет наступление, от тебя многое зависит, тут не до сна!

С Борисовым перебежали полотно железной дороги, хотя никаких рельсов, естественно, ни насыпи не было, в одной из траншей сидели на катушках проводов связисты нашей роты. Каждый прихватил две катушки — и в путь. А путь предстоял нелегкий, надо было по насыпи железнодорожного полотна Ленинград — Москва проложить линию связи от Колпино до Красного Бора.