Олег Болдырев - Блаватская. Вестница Шамбалы

И.С. Тургенев отзывался с большим уважением о Е.А. Ган, написав в 1852 году: "В этой женщине были действительно и горячее русское сердце, и опыт жизни женской, и страстность убеждений — и не отказала ей природа в тех "простых и сладких" звуках, в которых отчетливо выражается внутренняя жизнь".

После Петербурга Елена Андреевна с детьми переезжает к отцу в Астрахань. Попечительство Андрея Михайловича Фадеева над сотней тысяч калмыков-буддистов позволило юной Елене впервые соприкоснуться с этой восточной религией. Калмыки пришли в эти степи в начале XVII века из Китая. Фадеевым и Ганам случалось гостить у калмыцкого князя Сербеджаб-Тюменя.

Летом 1837 года Елена Андреевна вместе с дочерьми и другими родственниками совершает поездку из Астрахани на кавказские минеральные воды. Это дало большую пользу ее слабому здоровью и вдохновило на новые литературные труды. Возвратилась она осенью того же года обратно в Астрахань к отцу, но не надолго, и отправилась затем к мужу, возобновив семейную жизнь и скитания по гарнизонам. Дольше обычного задержались в Полтаве, где Елена Андреевна пригласила для Елены на роль воспитательницы Антонию Кюльвейн.

Елена Андреевна сама обучала свою старшую дочь грамоте, а также музыке, к которой у Елены оказались огромные способности. Позже мать пригласила профессиональных учителей.

Начиная с раннего детства, примерно с четырехлетнего возраста, у Елены Петровны начинают проявляться психические силы, столь резко выделявшие ее на окружающем фоне. Надежда Андреевна Фадеева, тетя Елены Петровны, подтверждает необыкновенные, чудесные явления, окружавшие Елену Петровну в детстве, в одном из писем: "Феномены, производимые медиумическими силами моей племянницы Елены, чрезвычайно замечательны, истинные чудеса, но они не единственные. Много раз слышала я и читала в книгах, относящихся к спиритуализму, и священных и светских, поразительные отчеты о явлениях… но то были отдельные случаи. Но столько сил, сосредоточенных в одной личности, соединение самых необычайных проявлений, идущих из одного и того же источника, как у нее, это, конечно, небывалый случай, возможно, и не имеющий равных себе. Я давно знала, что она владеет величайшими медиумическими силами, но, когда она была с нами, силы эти не достигали такой степени, какой они достигли теперь. Моя племянница Елена — совсем особое существо, и ее нельзя сравнивать ни с кем. Как ребенок, как молодая девушка, как женщина, она всегда была настолько выше окружавшей ее среды, что никогда не могла быть оцененной по достоинству. Она была воспитана как девушка из хорошей семьи, но об учености не было даже и речи. Но необыкновенное богатство ее умственных способностей, тонкость и быстрота ее мысли, изумительная легкость, с которой она понимала, схватывала и усваивала наиболее трудные предметы, необыкновенно развитый ум, соединенный с характером рыцарским, прямым, энергичным и открытым, вот что поднимало ее так высоко над уровнем обыкновенного человеческого общества и не могло не привлекать к ней общего внимания, следовательно, и зависти и вражды всех, кто в своем ничтожестве не выносил блеска и даров этой поистине удивительной натуры".

Н.А. Фадеева, тетя Е.П. Блаватской

Сестра Вера вспоминала о детских годах Елены Петровны: "…была не по годам очень развитым ребенком и уже с раннего детства обращала на себя внимание всех окружающих. Она не признавала никакой дисциплины, не прислушивалась к наставлениям воспитателей, обо всем имела собственное мнение. Она была исключительно оригинальной, самоуверенной и отчаянной. Когда после смерти нашей матери мы стали жить у ее родственников, наши учителя теряли с Еленой всякое терпение, но, несмотря на ее пренебрежительное отношение к урокам, их поражала необыкновенная одаренность, особенно легкость, с которой она изучала иностранные языки, и ее музыкальные способности. Ей были свойственны все черты характера мальчишки, как хорошие, так и дурные; она любила путешествия и приключения, презирала опасности и была абсолютно равнодушной к указаниям старших".

Лето 1838 года Елена Андреевна с детьми снова проводит на Кавказе, в Пятигорске, вместе с матерью и сестрами, приехавшими туда из Астрахани. В августе к ним присоединяется Андрей Михайлович, а затем до конца месяца все они живут в Кисловодске. Здесь Елена Андреевна познакомилась с некоторыми из бывших декабристов и подружилась с одним из них, Сергеем Ивановичем Кривцовым; кавказские дни на всю жизнь остались для нее светлым воспоминанием.