Василий Сарычев - Фёдор Черенков

По возвращении в Москву Федором занялись врачи, лечившие его раньше, и довольно быстро привели в норму. 3 марта он уже сыграл за "Спартак" в матче открытия сезона, а во втором туре положил два "Зениту".

А сборная тщетно пыталась найти прошлогоднюю игру. Уступила дома англичанам и в гостях румынам (в каждом из двух матчей Чивадзе не забил пенальти). Последней каплей стал майский домашний матч с финнами. Восемь киевских игроков синхронно отбыли номер, и эта нулевая ничья ожидаемо спустила курок. Через пару дней Малофеев был отправлен в отставку. Бразды правления передали амнистированному Лобановскому, чье "Динамо" выиграло накануне Кубок кубков.

Назначение перед отправкой в Мексику на место коллеги, у которого не заладилось, на волне европейского успеха и большого клубного представительства было пусть где-то и рационально, но с учетом решения им задачи вывода сборной на чемпионат — не по-человечески. По большому счету, к Валерию Васильевичу нет претензий, не он себя назначал. Мог бы, конечно, поступить благородно, однако тренерская стезя не по майскому лугу — по минному полю петляет. Жесткая штука конкуренция, а за чемпионат мира особенно.

Сейчас можно гадать, как сложилось бы у Черенкова, возьми его в Мексику Малофеев. Хочется верить, зажег бы словами, как за ребенком ходил и, глядишь, излечил бы душу. Но можно было и сломать. Нам в любом возрасте хочется чудес, потому и открываем сердце добрым волшебникам, а потом гневно изгоняем, оскорбленные неслучившимся.

Но было как есть: сборную возглавил человек рациональный, чьи решения основывались на холодном расчете. Федор мог стать проблемой, а в игровом плане вряд ли вписался бы в бешено готовую стаю молодых киевских львов. И на второй день после принятия команды Лобановский отправил домой его и Гоцманова.

Вспоминает доктор Мышалов:

"Валерий Васильевич ему (Федору) о своем решении сообщать не стал. Вызвал меня и сказал: "Прошу дипломатично, как вы умеете, поговорить с Черенковым. Деликатно дайте знать, что в дальнейшем он в сборную привлекаться не будет из-за болезни, которая может в любое время обостриться".

Я не знал, с какого боку подступиться. Взволнованно, путаясь в словах, начал издалека:

— Претензий к тебе никто не предъявляет. Но в целях профилактики, чтобы сохранить твое здоровье… Ведь мы опять летим в Мексику... твои проблемы... стрессовая нагрузка...

Выслушав это бормотание, Федя не выдержал, заплакал. Потом взял себя в руки, собрал сумку и уехал из Новогорска".

В Мексике сборная наделала шуму, но немного не рассчитала. Начали с места в карьер (6:0 над венграми), выиграли группу, а в 1/8 неожиданно оступились на скромной команде Бельгии при результативных судейских ошибках. Однако игра впечатлила, и Лобановскому доверили два следующих цикла. Его команда победным маршем пройдет по Европе, где станет вице-чемпионом.

В конце восьмидесятых мэтр вспомнит о Черенкове — пару раз даст сыграть в товарищеских матчах и даже выпустит на шесть минут в отборочном поединке чемпионата мира против турок, но было ясно, что это лишь дань общественному мнению. На Италию-90 переживавший тогда вторую молодость Федор тренером не рассматривался.

— Позже, когда вы пересекались с Лобановским, в кулуарах, не спрашивали его, почему он вас тогда не брал в сборную? — будут донимать Черенкова уже после завершения карьеры.

— Ничего я не спрашивал, я очень уважительно к нему отношусь, считаю талантливым тренером...

— А Бесков все-таки лучше?

— Бесков — лучше.

Часть 4. Футбольный Махатма Ганди.

Его уделом и средой обитания остался внутренний чемпионат. А может, точнее будет сказать иначе: осталась просто игра, в которой он жил.

"Я не замечал каких-то ударов по ногам. Только когда собьют, лежишь и думаешь: стоп, это уже нарушение правил. Я был беспредельно увлечен игрой".

Не он один — все выходившие на поле любили футбол, но любили нормально, с известной долей корысти. Добытчикам-семьянинам, завсегдатаям заведений, охочим до девушек и "тачек" — игрокам любой доминанты были нелишни деньги — меновый эквивалент, жизненно необходимый всем, от министра до дворника. И эта зависимость так или иначе присутствовала в подсознании. Играть альтруистически, из чистой любви к процессу, было немножко не от мира сего.