Александр Дзасохов - Как много событий вмещает жизнь

На исходе августа ко мне в кремлевский кабинет зашел первый секретарь ЦК Компартии Эстонии. В свое время в эстонской компартии произошел раскол, политическая обстановка в республике накалилась. И я пытался, как мог, помочь эстонским товарищам. Это, видимо, им хорошо запомнилось. Думаю, что в знак благодарности за мое участие первый секретарь многократно звонил мне из Таллина 19 и 20 августа, чтобы выразить свою поддержку.

Мне докладывали об этих звонках, но я не брал трубку. Возможно, был не прав, но я не представлял, о чем могу говорить с первым секретарем ЦК Компартии Эстонии в нынешней обстановке, когда руководители самых крупных республиканских компартий заявили об их выходе из КПСС.

Меня нередко спрашивают, встречался ли я после 21 августа с Генсеком? Нет, ни одной встречи больше не было. Был у меня с ним единственный разговор, когда он находился еще в Крыму. Это было 21 августа в 16 часов. Он сказал, что я третий, с кем он разговаривает. До меня разговаривал с Бушем и Назарбаевым. Поручил мне ориентироваться в Министерстве обороны на Моисеева, начальника Генерального штаба.

После августовских событий 1991 года Горбачев теряет вначале высшую партийную, а затем и государственную власть, которая оказывается в руках Ельцина. Непристойным не только в плане политической культуры, но и простой человеческой этики стало его демонстративное выселение из кремлевского кабинета после беловежского сговора.

Конечно, история не знает сослагательного наклонения, но если бы в те годы были услышаны те, кто настойчиво призывал его быть более осмотрительным в подборе кадров, не ослаблять рычаги государственного управления и опираться на партию, которая проходила этап больших реформ, то все могло бы сложиться по-другому.

Здесь невольно вспоминаются мудрые советы зарубежных лидеров. Президент Франции Миттеран не раз подчеркивал, что Франция не заинтересована в ослаблении, а тем более в дезинтеграции СССР. Председатель Социнтерна Гонсалес открыто призывал Москву в ходе проведения назревших экономических и политических преобразований прочно удерживать рычаги управления страной. Число подобных призывов и предостережений можно продолжать и продолжать. К несчастью, они не были вовремя услышаны Президентом СССР.

Накануне 74-й годовщины Октябрьской революции, когда граждане страны (конечно, не все) собирались отметить традиционный праздник, им был преподнесен неприятный сюрприз. 6 ноября был обнародован президентский Указ «О деятельности КПСС и КП РСФСР». Этот документ предписывал прекратить на территории РСФСР деятельность КПСС, КП РСФСР, а их организационные структуры распустить. Партийное имущество должно было быть передано в собственность государства. Органам исполнительной власти предлагалось принять необходимые меры по незамедлительному и исчерпывающему исполнению указа.

Те, кто стоял за этим указом, вряд ли отдавали себе отчет, в какую трясину конфронтации они пытаются загнать наше и без того расколотое общество. Российская Федерация могла оказаться в группе самых одиозных стран, где инакомыслие трактуется как тяжкое государственное преступление.

Приостановление деятельности партийных организаций после августовских событий преподносилось как временная мера, а окончательное решение судьбы партии оставалось за судом. А вот ноябрьская атака на компартию, развернутая по указу Б.Н. Ельцина, уже выглядела как серьезная угроза конституционному строю. Исходя из этого 27 декабря 1991 года группа членов Верховного Совета РСФСР обратилась в Конституционный суд с заявлением срочно рассмотреть вопрос о конституционности указа.

Большое значение, независимо от окончательного решения Конституционного суда, имел сам факт обращения в этот высший орган судебной власти по защите конституционного строя. Впервые его судьям предлагалось рассмотреть нормативный акт Президента России. Если для западной демократии подобное событие является хотя и не совсем ординарным, но все-таки не потрясающим общественное мнение случаем, то в российских условиях того времени оно стало сенсацией, которую бурно обсуждали. Некоторые поспешили выступить в печати и по телевидению с однозначными суждениями, суть которых сводилась к тому, что якобы «преступную организацию» (имелась в виду КПСС) непременно должен поразить меч правосудия и она должна быть устранена с политической сцены.