Александр Дзасохов - Как много событий вмещает жизнь

Приступая к обязанностям секретаря ЦК и члена Политбюро, я при первой же встрече с главным редактором журнала «Коммунист» Наилем Биккениным сказал, что социал-демократическая тема вызывает повышенный интерес, ее стоит постоянно вести и углублять в журнале. Биккенин и сам думал так же. В августе 1990 года в журнале появилось исследование историков М. Неймарка и С. Ястржембского (впоследствии он проявил себя еще и как дипломат и политик) «КПСС и социал-демократия: новые аспекты взаимоотношений». В статье говорилось о возросшем интересе в СССР к социал-демократическому опыту, традициям, ценностям. Отмечалось, что важно определить суть современного социал-демократизма, соотнести с ним «нашу собственную самобытность, увидеть различия и сходство, обозначить те практические наработки социал-демократии, которые можно использовать в интересах перестройки». Нельзя было не видеть углубляющийся разрыв между идеалами и действительностью, феномен «разочарованного социалистического сознания».

Истоки его, думаю, находились не только в материальной сфере. Поясню свою мысль. Перестройка родилась в недрах советского общества. В СССР для нее созрели все объективные и субъективные предпосылки. Мобилизационная модель развития, пригодная для чрезвычайных ситуаций (ликвидация последствий войны, форсированное создание промышленной базы и пр.), себя исчерпала. Но не столько в смысле истощения производительных сил, научно-технического потенциала или в результате изматывающей гонки вооружений, как утверждали некоторые специалисты на Западе. Разочарование в социализме наступило потому, что разрыв между провозглашаемыми, как правило завышенными, целями и скудностью обыденной жизни стал восприниматься как закон повседневности.

В редакции третьей программы КПСС, принятой на XXVII съезде партии в 1986 году, выдвигались вполне реальные цели. Скажем, в экономической области: «подъем народного хозяйства на принципиально новый научно-технический и организационно-экономический уровень, перевод его на рельсы интенсивного развития».

Между тем окостеневшие методы управления, удручающая невосприимчивость нашей экономики к новейшим техническим разработкам и научным открытиям ставили под вопрос вероятность достижения поставленных целей. Замалчивать это стало уже невозможно. Слишком многим стало очевидно, что основополагающие документы партии резко контрастируют с реалиями жизни. Выводы из этого понимания для большинства людей были неутешительными.

При работе над проектом новой программы приходилось анализировать не только исторические особенности развития нашей страны. Необходимо было сопоставить две общественно-политические системы. Так ли уж они не похожи друг на друга? Ответить на вопрос: почему наша страна, вышедшая первой в космос, давшая миру выдающихся ученых, не в состоянии полномасштабно поставить на службу своим гражданам крупные достижения научно-технической революции? Почему сотни научных открытий мирового уровня не находят у нас применения?

Разработчики проекта новой партийной программы в полной мере осознавали, что человечество уже вступило в эпоху постиндустриального общества, в эру информационной революции. Невиданные в прошлом экономические, политические, социальные, культурные перемены сопровождались коренными изменениями в характере трудовой деятельности, в образе жизни миллионов и даже миллиардов людей. Мировому сообществу на основе коллективных усилий приходилось решать неотложные проблемы экологии, продовольствия, занятости, устранения бедности. И в этом смысле мир превращался во взаимозависимую, взаимосвязанную целостность.

Эти новые явления ощущались уже в 70—80-х годах XX века. Разные социальные системы – условно обозначаемые как «социализм» и «капитализм», – действуя в условиях мировой биполярности, начинали все глубже влиять друг на друга. Намечалось их постепенное сближение: по способам действия, ценностным ориентирам, организационным структурам, элементам коммуникации. Позже возвестила о себе информационная революция. Взаимодействие между «социализмом» и «капитализмом» шло по экономическому, политическому, культурному, научному, многим другим направлениям.

Американские социологи, первыми обратившие внимание на этот процесс, называли его «конвергенцией». В биологии, откуда заимствован этот термин, он обозначает возникновение симбиозных признаков у далеких по происхождению, но обитающих в сходной среде организмов. Социальная теория конвергенции утверждает, что развитие всех индустриальных обществ подвержено общим фундаментальным закономерностям. Неудивительно, что основные социально-политические доктрины – либерализм, консерватизм, социализм – постоянно взаимодействуют и сближаются.