Салия Кахаватте - Свидание с жизнью вслепую

Первый и решительный шаг в направлении пропасти я сделал, обрубив все свои корни. Я перестал общаться с родственниками и друзьями со Шри-Ланки. Мне не хотелось иметь ничего общего с Азией, ее культурой, даже буддизм я вырвал из ума и сердца. Отвращение ко всему азиатскому было столь сильным, что я долгие годы не прикасался даже к блюдам с карри.

Паре баночек пива в компании с Сабиной и Ральфом я предпочитал бутылку виски. Пока я регулярно встречался с родителями Роберта, мне еще хоть как-то удавалось держать себя в рамках. Потом я уже не знал чувства меры. Временами я так напивался, что не мог спать, чувствовал себя обессилевшим, у меня не было аппетита, меня била дрожь. Со всем этим я смирился. Я целенаправленно доводил себя до бесчувственного состояния, чтобы не испытывать душившей меня злости, чтобы вытеснить стресс, ставший моим верным спутником на работе. Угнетала не столько работа, сколько необходимость скрывать свой недуг и страх, что обман раскроется.

Кроме того, алкогольное опьянение приятно до известной степени, а мне хотелось наконец-то расслабиться. Я хотел жить, быть необузданным и безрассудным.

На втором году обучения Ральф, Сабина и я стали зарабатывать больше и поэтому все чаще выбирались в клубы. Там я заводил знакомства не только с девушками, но и с парнями. У меня появились приятели, далеко не всегда симпатичные, но забавные, как мне казалось. Они курили травку, и я с ними, хотя никогда до этого не курил в принципе. Добрый косячок, к нему пара бокалов виски, и вечеринка набирала обороты. Мне хотелось всего этого все больше и больше. Я обнаружил, что лекарства вставляют сильнее. Найти врачей, которые выписали бы антидепрессанты, не составляло труда.

Вскоре я кайфовал уже почти каждую ночь. Одурманенный, под утро я возвращался домой, один или с какой-нибудь девицей. Я менял девушек так часто, что даже путал их имена – так в короткий срок я догнал по опытности других молодых людей своего возраста. Я притаскивался в гостиницу вечно не выспавшийся, с жуткой головной болью, забыв стереть клубный штампик с руки. Я прятал его от глаз начальства, натягивал рукава униформы по самые пальцы. Но бесполезно. Синие круги под глазами выдавали меня.

Быстро стало ясно, что такой образ жизни требует больших финансовых вливаний. Пособие и все мои подработки не могли поддерживать его на должном уровне. Ограничить удовольствия в голову мне не приходило. Наоборот, я дал понять своим новым приятелям, что не прочь поучаствовать в выгодном дельце. Я догадывался, что у них по этой части были и связи, и возможности. И они не заставили меня долго ждать: продажа краденых автомагнитол, перевозка наркотиков, кража сигарет… Во всем этом я участвовал. Правда, всегда был на подхвате, мой номер был шестой. Но как ни крути, мелкий жулик!

Первый и решительный шаг в направлении пропасти я сделал, обрубив все свои корни.

Получив деньги, я не думал о том, чтобы купить мебель в дом, сходить в ресторан или отправиться в путешествие. Даже тряпки меня не интересовали, хотя одежда, которую я привез из родительского дома, давно поизносилась. Джинсы, пара ботинок, свитер и две футболки доказали свою выдающуюся прочность – я три года носил только их. Нет, речь не шла о каких-то статусных вещах или предметах роскоши. Деньги мне нужны были исключительно на походы по клубам, виски и допинг, да чтобы угостить выпивкой подружку. Я считал, что только обманом смогу пробиться в жизни, поэтому чувства вины у меня не было.

Оглядываясь назад, я понимаю, что тогда был жалким, опустившимся типом.

Затяжную фазу ежедневных кутежей прервала вереница ночных смен на ресепшене. Сначала я злился, а потом стало ясно, что днем пришлось бы работать на компьютере за стойкой администратора. Разумеется, я вряд ли бы смог что-то разглядеть на экране. А ночью я был избавлен от этой проблемы.

Смена начиналась в десять часов вечера и заканчивалась в шесть утра. Работать по ночам мне нравилось больше. Телефон почти не звонил. Изредка подходили припозднившиеся постояльцы и просили ключ. Проворно и незаметно я отсчитывал ячейки, чтобы найти нужный ключ. Около часа ночи закрывался бар, и здание погружалось в тишину. Первые несколько ночей мне было страшновато одному в холле. Потом я успокоился, сидел и слушал радио. Когда начинало клонить в сон, я вставал и прогуливался по холлу. В три ночи по плану был обход всего отеля. Поскольку в освещенных коридорах все было тихо, я прислушивался к звукам за дверями номеров. Я отчетливо слышал шорох от сквозняка и отмечал про себя, что где-то открыто окно. В конференц-зале часто оставались невыключенные приборы. Я сравнивал обычный звуковой фон с тем, что слышал в данный момент, и улавливал жужжание, которое бывает, когда прибор находится в спящем режиме, или ощущал завихрения воздуха от вентилятора. В кухне иногда забывали выключить фритюрницу или печь. К счастью, я все это подмечал.