Салия Кахаватте - Свидание с жизнью вслепую

Утром я знакомился со сменщицами, очень приятными дамами. Одна из них казалась мне особенно симпатичной. Ее звали Лизой. Она была старше меня. С волнующим голосом. От нее исходили загадочные флюиды. Между нами начался роман – страстный и тайный, потому что любовные связи между сотрудниками не приветствовались. У нас редко совпадали выходные, оттого мы вдвойне наслаждались временем, проведенным вместе. С Лизой все было не так, как с другими девушками. Впервые я по-настоящему влюбился. Собрав все свое мужество, я признался Лизе в своих чувствах. Сначала она разнервничалась, потом отстранилась. Сказала, что я ее неправильно понял, что у нее не было серьезных намерений. Этим она сильно меня задела: мою честь, мои чувства. Я испытал физическую боль. Когда вечером я заступал на смену, меня душили слезы. Глубокой ночью я не сдержался и расплакался. Тогда я поклялся, что никогда в жизни больше не влюблюсь в женщину, стоящую рангом выше меня. К моей радости, вскоре меня перевели в другой отдел, так что наши с Лизой пути больше не пересекались. Но боль осталась. К тому же я узнал, что Лиза была замужем и, очевидно, со мной просто развлекалась. Ральф и Сабина всячески поддерживали меня, слушали мои причитания и утешали, как могли. Да я и сам себя утешал. Выпивкой, таблетками и любовными похождениями.

Последним пунктом моей стажировки в отеле была кухня. С недавних пор ее возглавлял новый шеф, господин Крон, приятный и легкий в общении человек. Он научил меня всему самому важному.

Раньше господин Крон работал на пятизвездочном круизном лайнере. Мы часто засиживались после работы или вместе гуляли в выходные. В ярких красках он рассказывал, как готовится праздничный обед в честь капитана и шведский стол по случаю торжества на тысячу человек. Ему было что поведать и о бурных вечеринках на борту. Для меня он стал образцом для подражания, отцом и другом в одном лице. Иногда он заглядывал ко мне в гости и приносил с собой кучу съестного. Когда я пытался благодарить его, он перебивал меня и говорил: «Брось, Каша-из-ваты [10] Прозвище, созвучное фамилии автора Кахаватте. . У тебя два выходных. Я не хочу, чтобы ты в эти дни голодал». Спустя некоторое время я открыл ему свою тайну, и он не проболтался.

С Лизой все было не так, как с другими девушками. Впервые я по-настоящему влюбился.

Серьезной проблемой на кухне для меня стала нарезка колбасы и сыра. Я никак не мог приноровиться к ножу-автомату. Однажды я так глубоко порезал указательный палец на левой руке, что меня на две недели отправили на больничный. На память об этом злоключении у меня осталась навсегда онемевшая фаланга.

Первыми словами господина Крона, когда я вернулся на кухню, были: «Такие инциденты мне здесь больше не нужны. Поэтому мы разберем нож, и я объясню тебе, как он работает». Господин Крон нашел время, чтобы описать мне, как устроен прибор, за что отвечает каждая его деталь. Потом он заставил меня самостоятельно разобрать аппарат на запчасти и снова собрать. С тех пор я мог нарезать горы колбасы и сыра и при этом болтать с коллегами. Однажды один повар обругал меня:

– Осторожно, не порежься! Эх ты, слепая курица!

Я улыбнулся ему и надвинул колпак на самый нос:

– Не бойся, я могу резать даже с закрытыми глазами!

Стоя перед полками в холодильной камере, я ничего не видел, но меня восхищала сама технология хранения продуктов. Большая кухня – это целый комплекс. Все процессы протекают по хитроумной схеме. Господин Крон никогда не подходил к вопросу формально, всегда подробно все объяснял, используя различные образы. Многое из того, чему он меня научил, не раз пригодилось мне в жизни.

Господин Крон устраивал так, чтобы я всегда работал в дни, когда ожидалась большая поставка продуктов, и поручал мне разложить их по местам. Я мысленно представлял себе, как оптимально организовать свою работу. При необходимости задерживался после смены. Когда все было готово, господин Крон проверял. Он был щедр на похвалу, но, как бы кстати, указывал, что в следующий раз нужно сделать иначе. Само собой разумеется, не при свидетелях. Он любил хвалить меня в присутствии директора гостиницы и прочего персонала. Ради господина Крона я бы горы свернул.

Под конец мне даже разрешили поработать на производстве. Я сам жарил стейки и делал к ним подходящие соусы. Я нажимал вилкой на кусок мяса, а господин Крон учил меня определять степень его готовности. Этот метод позволял мне доводить мясо до нужной кондиции. Бифштекс по-английски, средней прожарки или хорошо прожаренный? Не вопрос! Глаза для этого не нужны. Достаточно чувствовать кончиками пальцев.