Андрей Стученко - Завидная наша судьба

— Начинайте!

Прозвучали первые выстрелы. И только наша пехота начала свою демонстративную атаку в лоб, как в Духново поднялась отчаянная стрельба. Это Третьяк уже ворвался туда и, не мешкая, напал на штаб полка. Через полчаса мы встретились с ним на окраине Духново. Возбужденно, не остыв еще от боя, он доложил о выполнении задачи. Спрашиваю:

— Кого захватили из офицеров штаба?

— Да так, кое-кого взяли.

— А командир немецкого полка где? Убежал?

— Да... нет. Вот его машина.

И действительно, к нам подкатила легковая машина. На заднем сиденье чемодан с вывалившимся из него подполковничьим кителем. За рулем немец, рядом наш автоматчик.

— А где же он сам?

Третьяк смущенно сдвинул на лоб фуражку и отвел глаза.

— Погорячились хлопцы немного, стукнули его... Отстреливался, проклятый, двух наших автоматчиков уложил. — И уже более весело добавил: — Да вы не расстраивайтесь, мы вам другого полковника обязательно достанем, ей-богу!

Оказалось, они ухлопали не только командира полка. Такая же участь постигла и командира 2-го батальона того же полка. Правда, это случилось в рукопашной схватке.

Все же Третьяку от меня досталось. А об этих немецких офицерах, каюсь, я тогда не донес. Не хотел получать такую же взбучку, какую получил от меня Третьяк.

Как-то утром я из своей землянки услышал возбужденные голоса. Чаще других повторялись слова: «Второй фронт... Второй фронт...»

— Тьфу! Разорались, черти! — в сердцах вырвалось у меня. — Наверно, тушенку американскую привезли.

— Да нет, — улыбается адъютант. — Это радисты перехватили сообщение о высадке союзников в Нормандии.

— Наконец-то решились. Почувствовали, что войне приходит конец. Боятся, как бы без них мы победу не справили...

16 июля мы были у Опочки. Штурмовали два раза, пока не ворвались в город. Мы, несколько человек из штаба, прижавшись к стене, управляли уличными боями. Противник заметил нас и накрыл одновременно минометным огнем и автоматными очередями с крыши неподалеку стоявшего дома.

— Ложись! — крикнул я.

Но все уже и так лежали, прячась под машинами. Под моим «виллисом» тоже оказались люди. Нам с Гриценко оставалось залечь на открытом месте. Гриценко снова не повезло — ранило в спину.

Обозленный и расстроенный потерей адъютанта, я с небольшой группой офицеров штаба продвинулся к реке и, укрывшись за стеной разрушенного дома, стал внимательно разглядывать оборону противника на противоположном берегу. До его первой траншеи было не более ста — ста пятидесяти метров, поэтому не понадобился даже бинокль.

В это время один из передвигавшихся батальонов 87-го гвардейского завязал бой с противником за его первую траншею примерно в полутора километрах левее нашего наблюдательного пункта. Мы видели, как группа гвардейцев бросилась к вражеской траншее, но тут же залегла, понеся потери. По нашим во фланг строчили немецкие пулеметы, находившиеся на огневой позиции на том берегу.

— Надо подавить! — приказываю я.

Офицер связи пополз к командиру подручного артдивизиона.

Прошло двадцать — тридцать минут, но разрывов своих снарядов и мин в районе огневой позиции вражеских пулеметов не наблюдаем. Вторая атака 87-го гвардейского полка тоже оказалась безрезультатной.

Послал еще одного офицера с приказом накрыть пулеметы врага. И вдруг вижу: справа и сзади против разрушенного моста наши пулеметчики устанавливают на огневой позиции «максим».

А что, если перебросить его на тот берег и попытаться подавить пулеметы противника?

Командую:

— Командира расчета ко мне!

Им оказался рядовой Леонид Александрович Большаков. Смелый, открытый взгляд больших темных глаз, уверенные и сноровистые движения сразу понравились мне.

Л. А. Большаков

— Товарищ гвардеец! — обращаюсь к нему. — Вот там, за бугром с кустиками, пулеметы противника расстреливают во фланг атакующих восемьдесят седьмого полка. Надо заставить замолчать эти пулеметы. Возьмите трех человек, прихватите не менее четырех лент с патронами и переправьтесь немного выше разрушенного моста. Мы вас прикроем огнем, да и противник сейчас отвлечен двумя нашими полками.

— Все понял, товарищ генерал. Задачу постараюсь выполнить.

Большаков исчез. Дальше все протекало почти так, как было задумано. Противника отвлекли и прижали огнем к земле там, где тихо и скрытно переправлялись пулеметчики. Примерно через час заработал «максим» Большакова. Немецкие пулеметы замолчали, а 87-й гвардейский полк, воспользовавшись этим, овладел первой траншеей. Одновременно с ним по моему приказу поднялся в атаку с броском через реку и 93-й полк, в боевых порядках которого находилась наша оперативная группа штаба подвижного отряда.