Андрей Стученко - Завидная наша судьба

Как-то во время ночного боя я узнал о своем перемещении. И вот расстаюсь с родной мне дивизией — назначен командиром 19-го гвардейского Сибирского добровольческого корпуса. Расставаться с ельнинцами тяжело. Слишком сроднился я с этими замечательными людьми. И сейчас мы помним друг друга. Я получаю много писем от своих бывших однополчан, дорогих моих товарищей.

Корпус, которым я стал командовать, прославился уже замечательными боевыми делами, хотя был создан совсем недавно.

В дни, когда над Родиной нависла смертельная опасность, в Новосибирске родилась инициатива создать сибирскую добровольческую дивизию. Тысячами поступали заявления от шахтеров Кузбасса, колхозников Барабинска, охотников Нарыма, от партийно-советского актива. Вслед за новосибирцами создали свои бригады алтайцы и омичи:

Так во второй половине 1942 года родился 6-й стрелковый корпус сибиряков-добровольцев, ставший вскоре 19-м гвардейским.

Пройдя боевой путь до Курляндии, корпус покрыл себя немеркнущей славой.

17 августа, развивая наступление к северу от Мадоны, 56-я гвардейская стрелковая дивизия успешно атаковала промежуточный рубеж и комдив полковник Анатолий Иванович Колобутин доложил: «Разгромил 69-ю и 227-ю пехотные дивизии противника. Немцы бегут, имеем сотни пленных».

Я уже успел раскусить характер Колобутина. Получив такую реляцию, немедленно собираюсь к нему, чтобы разобраться в обстановке.

Полковник Колобутин исключительно скромен, честен, смел в бою. Во всех отношениях хороший офицер. И только одна черточка заставляет меня быть с ним постоянно настороже. Колобутин считается непьющим и никогда не выпивает даже своей нормы — ста граммов водки, но с него достаточно и половины этого количества. Примет пятьдесят граммов и преображается. Становится говорливым, чрезмерным оптимистом, и в это время самый незначительный успех в бою приобретает в его глазах фантастические размеры.

Минут через сорок я уже был в дивизии Колобутина. В небольшом овраге неподалеку от наблюдательного пункта комдива в кустах копошилась, как мне показалось, большая группа гитлеровцев под охраной наших автоматчиков.

«Видно, напрасно я подумал худое. Доложил он правильно. Молодец Колобутин!»

Спускаюсь в овраг, интересуюсь, кого захватили наши. Оказалось, что взято в плен больше сорока вражеских солдат и унтер-офицеров 159-го пехотного полка 69-й дивизии и 412-го пехотного полка 212-й дивизии.

Дальше выяснилось, что противник пока и не собирается отступать, а тем более бежать, и сопротивляется по-прежнему упорно.

Да, Колобутин остался самим собой. Но, учитывая хоть и небольшой успех дивизии, упрекать его я не стал. Тем более, встретил он меня с такой радостью, что просто обезоружил. Восторжен, говорлив, глаза сияют — сразу понятно: выпил за обедом пятьдесят граммов. Спокойно разъясняю ему, что делать дальше. А начальнику штаба и заместителю по политчасти прямо намекаю, что в таких случаях надо помогать комдиву при докладах в корпус, чтобы данные были более объективными.

— Постараемся, — отвечают оба в один голос.

Возвращаясь от Колобутина, опять заглянул в овраг. Пленных там уже не было — увели. У кустов стояли две самоходки. Разговорился с экипажами. Рассказали любопытную историю. Батарея самоходных установок действовала с Матросовским 254-м гвардейским полком. Пехота с самоходками, овладев первой траншеей, пошла дальше и втянулась в кусты.

Заряжающий Салуквадзе заслал снаряд в орудие и взял в руки второй, когда услышал за спиной какой-то шорох. Обернувшись, опешил от неожиданности. Два гитлеровца через открытый задний борт лезут в самоходку... Что делать? Находчивый грузин быстро пришел в себя. Перехватив снаряд поудобнее, он ударил им по голове сначала одного, а потом и другого. Оба фашиста с разбитыми черепами свалились за борт. Разгоряченный Салуквадзе снова поднял снаряд:

— Ва! Кто там еще есть! Падхади, пажалста!

Пришлось тут же наградить этого молодца.

На следующий день политотдел выпустил специальную листовку, в которой описывалась находчивость Салуквадзе в бою.

Вскоре перед гвардейцами 10-й армии, и в частности перед сибиряками 19-го гвардейского корпуса, встала новая и довольно трудная задача. Предстояло выбить вражеские войска из огромной, труднодоступной лесисто-болотистой Лубанской низменности.