Коллектив авторов - Седые дети войны - Воспоминания бывших узников фашистских концлагерей

Три коровы, другой скот обслуживала жена сына Елизабет. С моим приходом большая часть тяжелых работ перешла в мое исполнение. Вывозка навоза, вывоз молока на дорогу, чтобы оно ушло на молокозавод, подвоз кормов разгрузили молодую женщину. Где принималось решение об оказании помощи этой немецкой семье, мне неизвестно. В этой семье я был в большом почете, сидел за столом вместе с хозяевами. Питание стало значительно лучше. Мать была рада за меня. Конечно, я старался работать. Другой день так уставал, что еле доходил до ночлега.

Выполнив свою работу, я стал помогать доить коров хозяйке, получалось это у меня неплохо. Другие дойки выполнял один. Научили меня доить всеми пальцами руки, то есть кулаком. Только зачищать вымя надо двумя пальцами. Эти требования я исполнял. Однако беда пришла, откуда мы ее не ждали. Ежедневно я утром вывозил молоко на трассу, а после обеда с коляской шел забрать обрат молочный.

Был июнь 1944 года. Шли ожесточенные бои на Курской дуге. Немецкие войска терпели поражение. Видно, это и послужило в принятии решения группой подростков моего возраста уничтожить русского. Ранее хозяйский сынок Гюнтер не раз мне бросал: «Вы не человеки, вас с приближением фронта повесят». Вот таких жестоких юношей воспитывал «Гитлерюнис». Я поздно понял намерение юнцов, выскочивших из придорожного леса. Было их человек 15—17. В считанные секунды я был окружен, опасность за жизнь придала мне ловкость, силу, я сумел уйти от ударов. Спасло меня и мое бегство через лесок. Только потом, услышав отдельные реплики из объяснений Гюнтера, я осознал, что мне грозило. Сынок вел себя нагло, вел разговор со своими родными вызывающе, можно сказать, как истинный немецкий «патриот». Интересно, как сложилась его судьба, какие понятия о человеке, о гуманности стали его нормой поведения.

Как клеймо, каждый из нас носил бирку. Русские — нашивку на груди «Ост». Да и ходили мы, громко цокая деревянными колодками, как животные копытами. За два года, что мы были в неволе, мы не знали другой обуви, кроме колодок. Это выдолбленные из липы, ольхи полуботинки, окаймленные кожаным ремешком на подъеме, чтобы не стирать ногу. Далеко было слышно нашего брата, если шел он, по цоканью колодок. Сейчас даже не верится, что все это было с тобой. Конечно, климат там мягче нашего, но выпадает снег и держится он неделями, а у нас на ногах только колодки, ноги голые. Вот и последствия многих болезней при нашей старости.

Наша ферма располагалась у крупного военного аэродрома, который частенько бомбила авиация союзников. Шли самолеты сотнями, бомбы сыпались на военные, объекты и много страдали мирные жители городка Квакенбрюк. В один из налетов серия тяжелых бомб упала на здание костела. От красивого храма осталась высоченная куча кирпича, правда, к большой радости людей сама башня устояла. Помнят ли послевоенные жители городка все это?

Освободили нас англичане 14 апреля 1945 года. Мне было 15 лет, а за плечами четыре класса. После войны окончил ремесленное училище в г. Людиново, вечернюю школу, затем Ленинградский автотранспортный институт. Работал начальником автохозяйств в г. Олонце (Карелия), в г. Кирове. 24 года отдал работе в автошколе в г. Кирове и до последних лет, когда началась перестройка, я старался не упоминать о том, что работал в неволе. В нашей стране было позором работать на немцев. Государство нас не смогло защитить во время войны, и мы же еще оказались виноваты. Идеология фашистского плена была сильна и портила людям биографию, угнетала морально. Большое достижение демократического строя — признание факта невиновности малолетних узников, восстановление справедливости по отношению к нам. Мы получили ряд льгот. Та добавка, что дается нам к пенсии, тоже хорошее подспорье в бюджете пенсионера.

Ратникова Александра Андреевна

1935 г.р., ур. дер. Мамоновка Дзержинского района

Родилась в 1935 г. в деревне Мамоновка Дзержинского района Калужской области. В семье была младшим ребенком. Когда началась война, ей не было и 6 лет. Отца сразу же забрали на фронт, а мать и четверо детей остались в деревне, захваченной немцами. Жители были выселены из своих домов. В деревне начался голод, многие умирали от недоедания. Три года жили немцы в их деревне. Александра Андреевна назвала их «хорошими немцами», так как они не издевались над людьми, а наоборот, кормили маленьких детей. Но в 1943 г. пришел приказ отступать и гнать всех пленных к Смоленску. Немцы стали злыми и жестокими. Несколько месяцев немцы гнали русских. На ночь их загоняли во рвы, траншеи, кормили плохо. Тех, кто не мог идти, убивали. Пленные не знали сами, куда их гонят.