Александр Феклисов - Признание разведчика

После этого меня стали приглашать на приемы в различные посольства, где я приобрел новые знакомства среди дипломатов, журналистов, сотрудников правительственных учреждений, которые располагали важной информацией, интересующей нашу разведку.

В то время главной темой разговоров в Вашингтоне был ход президентской избирательной кампании. Всех интересовало, кто победит — республиканцы или демократы. Республиканское правительство и сам президент по инерции доживали свой срок и никаких важных государственных задач решать не собирались. Об этом, в частности, свидетельствует такой случай.

В конце сентября Эйзенхауэр проводил очередную пресс-конференцию в Белом Доме. Его пресс-секретарь Джеймс Хегерти, как обычно, позаботился о том, чтобы заранее выяснить, какие вопросы будут заданы президенту и приготовил соответствующие ответы.

Пресс-конференция в Белом доме — это во многом своего рода хорошо подготовленный спектакль. Неожиданно корреспондент ТАСС Михаил Сагателян, сидевшей во втором ряду напротив Эйзенхауэра, стал настойчиво тянуть руку, чтобы ему дали возможность задать вопрос. Это было воистину «историческое» событие: прежде советские корреспонденты вопросов президентам США не задавали. Наконец президент махнул рукой в сторону Сагателяна. Тот встал, представился и задал элементарный вопрос:

— Намеревается ли правительство США выступить с новыми предложениями по разоружению на предстоящей Генеральной Ассамблее ООН?

После некоторого молчания Эйзенхауэр ответил:

— Да, правительство США собирается внести новые предложения по разоружению.

Затем он помолчал и повторил.

— Да, правительство США собирается внести новые предложения по разоружению.

Снова молчание. В третий раз Эйзенхауэр начал повторять одно и то же, как испорченная пластинка. Все в зале были удивлены, почему Эйзенхауэр «буксует». В этот момент к президенту подошел Джеймс Хегерти и что-то сказал ему на ухо. После подсказки, Эйзенхауэр заявил, что скоро новые американские предложения по разоружению будут опубликованы госдепартаментом в прессе.

Заминка у Эйзенхауэра с ответом произошла еще, видимо, из-за того, что между нашими странами сохранялись очень напряженные отношения. Возможно, он подозревал, что в вопросе советского корреспондента содержится какой-то подвох. Главное же, семидесятилетний хозяин Белого Дома к концу своего президентства убедился, что навязанная ему агрессивная внешняя политика против СССР потерпела крах, что она, в общем-то, была ненужной для Америки. Он разочаровался к этому времени, морально и физически выдохся и перестал вникать в дела государства.

Несмотря на это, Эйзенхауэр пользовался большим уважением у американского народа не столько как президент, сколько как главнокомандующий войсками западных союзников во Второй мировой войне.

Борьба за пост президента США во время выборов в 1960 г. была очень напряженной. От республиканской партии кандидатом выступал вице-президент Ричард Никсон, опытный политик. Его поддерживал военно-промышленный комплекс, производивший ракетно-ядерное и другое новейшее оружие.

Кандидат от демократической партии сенатор Джон Кеннеди опирался на политические круги, большая часть которых не была связана с военным производством. Он пользовался поддержкой той части населения, которая исповедовала католицизм. За него выступали интеллигенция, молодежь, профсоюзы и негритянское население. Отец будущего президента — мультимиллионер Джозеф Кеннеди, — не скупился на расходы, лишь бы его сын стал хозяином Белого Дома. Кстати, руководителем избирательной кампании Джона Кеннеди был его младший брат — Роберт.

Впервые в истории США кандидаты в президенты провели дискуссию по телевидению в прямом эфире. Один из них задавал вопрос противнику, который в течение пяти минут должен был дать без подсказки, экспромтом ответ. Затем они менялись ролями. Между претендентами сидел арбитр, наблюдавший за соблюдением правил. Кандидаты засыпали друг друга самыми каверзными вопросами, чтобы поставить противника в тупик и показать телезрителям его некомпетентность в проблемах внутренней и внешней политики. Схватка проходила напряженно, и вся страна следила за ней. По общему признанию, в дискуссии лучше себя проявил Кеннеди.

После инцидента с самолетом У-2 отношения у Хрущева с республиканской администрацией США были испорчены, а личное отношение к Никсону стало неприязненным. Поэтому руководство СССР, и особенно сам Хрущев, хотело, чтобы на выборах победил Кеннеди. Он считал, что с демократическим президентом ему будет легче установить нормальные деловые отношения.