Джон Шиффман - Операция «Шедевр»

Даже ФБР, обычно скупое на комментарии, подпитывало шумиху. Для снятого в середине девяностых репортажа по случаю годовщины преступления ведущий агент ФБР в Бостоне дал официальное интервью, что весьма необычно для оперативника, работающего над нераскрытым делом. Он сказал The New York Times: «Даже не вспомню, в каком другом преступлении было столько подозреваемых. Это ошеломительно».

Ошеломительно — возможно. Повергает в отчаяние — наверняка.

Затем, в 2006 году, после шестнадцати лет ложных обвинений и мошеннических игр ФБР получило вроде бы надежную наводку.

И эта ниточка оказалась у меня на столе.

Спустя чуть более века после того, как на парижском аукционе Гарднер заполучила «Концерт», я отправился в столицу Франции прочесть лекцию. И отработать новую ниточку.

Каждый год руководители оперативных отделов, работающих под прикрытием, собираются в какой-нибудь столице. Конференция проходит под засекреченным названием — например, безликим Universal Exports [28] Мировой экспорт ( англ. ). .

Там вы услышите лекции о новых веяниях преступного мира, новости о важных международных юридических событиях и договорах, презентации успешных операций — истории агентов под прикрытием об известных делах. Весной 2006 года эта группа пригласила меня прочесть лекцию об операции по возвращению Рембрандта в Копенгагене. Я полетел в Париж со старым коллегой из Филадельфии Дэниелом де Симоне, начальником отдела секретных операций ФБР. Мы с нетерпением ждали встречи с коллегами и возможности наладить личные связи, неоценимые в международных расследованиях. Группа планировала круиз по Сене с ужином и поход в парижский театр оперы, который увековечил Ренуар.

Во время обеда я представился коллеге де Симоне в Париже, начальнику французского секретного подразделения под названием SIAT. Он был занят организационными вопросами конференции, пожимал руки направо и налево, вел светские беседы, но, когда мы встретились, приподнял бровь.

Он поставил свой бокал с красным вином.

— Вы, конечно, слышали об этих картинах то же, что и мы?

Мы говорили иносказательно. Вокруг было много народу. Но я знал, что он имел в виду подсказку, которую французы на днях передали ФБР: двое французов из Майами, похоже, пытаются договориться о продаже двух из украденных шедевров. Один — Рембрандт, второй — Вермеер. В мире в пропавших числился только один Вермеер — тот, что из Бостона.

— Вы должны встретиться с офицером, который получил эти сведения.

— С удовольствием.

— Хорошо. Он работает в другом отделе, но я найду вам номер его мобильного.

Я встретился с человеком из SIAT у туристического входа в Лувр, возле большой стеклянной пирамиды.

Мы легко узнали друг друга в толпе туристов, одетых в футболки и шорты, — по костюмам. Моим собеседником оказался седеющий офицер, специалист по преступности в сфере искусств в Париже. Крупный, с морщинистым лицом и узкими голубыми глазами, он представился как Андре. Мы пожали руки и посмеялись над собой: два суперсекретных спеца по кражам произведений искусства в пиджаках и галстуках встретились в самом известном музее Франции! Мы с Андре пошли прогуляться подальше от толпы под теплым солнцем, вспоминая полицейских и музейных руководителей, которых оба знали.

Три минуты спустя мы повернули направо на мощеную булыжником улицу, прошли по тротуару под одной из великолепных арок и покинули дворцовый комплекс. Мы пересекли улицу Риволи с дешевыми сувенирными лавками, двигаясь на север по улице Ришелье. Мне не терпелось приступить к делу и засыпать его вопросами о ниточке, связанной с кражей в музее Гарднер. Но это был его город, его ниточка. Я отдал инициативу ему.

Через два квартала толпа поредела. Мы всё шли, и Андре сказал:

— А вы знаете, что во Франции два департамента: Национальная полиция и Национальная жандармерия?

Я знал, но вел себя осторожно, уже наслушавшись о соперничестве между этими службами.

— Сложноватая структура, да?

— Oui. Есть важные различия, и вам нужно понимать их.

Андре объяснил мне: жандармерия, созданная в Средние века, — подразделение Министерства обороны [29] В августе 2009 года, через несколько лет после того, как закончилось это дело, ситуация несколько изменилась. . Ее офицеров отличают стойкость и дисциплина, они действуют в основном в сельской местности и в портах, но по традиции работают и в Париже. Национальная полиция, созданная в 1940-е, подчиняется Министерству внутренних дел Франции. Она больше занимается городской преступностью. Андре работал в Национальной полиции.