Джон Шиффман - Операция «Шедевр»

Я кивнул.

Французский полицейский остановился на тротуаре и посмотрел мне в глаза.

— Они опасные люди. Ребята, у которых ваши картины. Корсиканцы. Я свяжу вас кое с кем во Флориде. — По словам Андре, его информатор во Флориде не знал, что он полицейский, и раньше он уже пользовался услугами этого человека неофициально. — Нужно все делать очень тихо, понимаете?

— Конечно.

— Я дам ему ваш номер в США. Как вы ему представитесь?

— Боб Клэй, арт-брокер из Филадельфии.

— Хорошо.

Я сказал:

— Вот что еще хочу прояснить. Картины на продажу — это?..

— Oui, Вермеер и Рембрандт.

— Вермеер?

— Oui, — сказал он и ушел.

Через некоторое время Андре позвонил мне на мобильный.

— В общем, так, — сообщил он. — Я сказал этому парню, что вы занимаетесь торговлей произведениями искусства, крупными сделками на много миллионов. Вы живете в Филадельфии, и мы уже сотрудничали с вами раньше, заработали кучу денег.

Это было хорошее поручительство.

— Отлично, — сказал я, — огромное спасибо. Так он мне позвонит?

— Oui, — ответил он. — Этого парня зовут Лоренц Конья.

— Вы хорошо его знаете?

— Лоренца? Он в бегах. Много лет работал бухгалтером в Париже. Сотрудничал с организованной преступностью. Отмывание денег. Очень умный, очень богатый. Переехал во Флориду. Большой дом, большая машина, «Роллс-Ройс». Знает многих здесь, во Франции, Испании, на Корсике.

— Я могу ему доверять?

Француз рассмеялся.

— Он преступник.

— Если он скажет, что может достать Вермеера…

— Я расскажу вам кое-что о Лоренце, — продолжил полицейский. — Не думаю, что он будет лгать вам. Лоренц не мошенник. Он авантюрист. Он считает себя бизнесменом, который заключает сделки на грани закона и беззакония. Понимаете?

— Конечно.

— Но он может доставить немало проблем, если вы попытаетесь чересчур его контролировать, — сказал Андре. — Потерпите. Он будет водить вас туда-сюда, но, думаю, приведет к тому, что вам нужно.

Лоренц не разочаровал.

Через две недели после того, как мы начали общаться по телефону, я полетел в Майами встретиться с ним. Он предложил прокатиться на его «Роллс-Ройсе», и за нами медленно поехала группа наружного наблюдения из ФБР.

Лоренц был одет в классическую рубашку Burberry лососевого цвета с монограммой LC курсивом на груди, синие джинсы, коричневые сандалии, на руке — золотой Rolex Daytona Cosmograph. Стройный сорокаоднолетний мужчина с коротко подстриженными вьющимися каштановыми волосами.

— Хорошая машина. Новая? — спросил я, заранее зная ответ: я проверил данные о его автомобилях, и мне было любопытно, скажет ли он правду.

Лоренц ответил честно.

— Год. Я покупаю новую каждые полтора года. Не люблю водить машину с пробегом больше тридцати тысяч километров. Плохо для имиджа.

Я восхитился консолью из вишневого дерева, провел пальцем по матовой серебряной надписи PHANTOM. Я говорил то, что он хотел слышать.

— Очень красиво.

Лоренц кивнул:

— Если даже королева не брезгует…

Я засмеялся и осознал, что не могу понять, шутит ли он.

— Ее Величество ездит на таком же, — добавил Лоренц. Он свободно говорил по-английски, но с таким сильным акцентом, что иногда я не сразу его понимал. — Если вы никогда не водили эту машину, то не поймете, какой у нее плавный ход. Снаружи ничего не слышно. Когда набираешь скорость больше ста, это совсем не чувствуется. Доходишь до ста семидесяти, а кажется, что еще сто. Все на высшем уровне. Люк, рулевое управление, тормоза. На заднем сиденье два DVD-плеера. Много лет это была машина для стариков. Но новые великолепны. Ко мне каждый месяц приходит парень, чтобы ухаживать за кожей. А другой моет машину каждые две недели.

Он постучал по стеклу костяшками пальцев.

— Пуленепробиваемые стекла. Заказной бронированный корпус. Четыреста пятьдесят тысяч долларов.

— Впечатляет.

Он втянул носом воздух:

— Что и требовалось.

Лоренц выехал на скоростную автомагистраль «Долфин» и направился на запад к аэропорту. По радио звучала нудная поп-песня — фальцетом под синтезатор. Лоренц сделал музыку погромче.

— Хороший звук, да?

Я посмотрел на Лоренца с любопытством и пожалел, что не записываю разговор. Как понравилась бы моим агентам и руководству эта беседа! Мы занимались делом Гарднер две недели, и агенты ФБР уже разделились на два лагеря: тех, кто считал, что Лоренц сможет достать украденные бостонские картины, и тех, кто настроен скептически. Я не примкнул ни к одному из них, я еще прорабатывал Лоренца и не был готов судить. Действуя под прикрытием, особенно когда речь идет о кражах предметов искусства, никогда не знаешь наверняка, пока не проверишь. Лоренц дурак? Мошенник? Дельный человек? Нельзя понять, пока не пообщаешься с ним.