Камиль Гижицкий - Через Урянхай и Монголию

Подружившись с купцами, я часто просиживал в их магазинах (лавках) долгие часы, приглядываясь к приёмам торговли и слушая интересные рассказы о Китае.

Торговые операции в Монголии ведут китайцы, главным образом, в кредит, получая на этом колоссальные прибыли. У монголов нет денег, поэтому они платят за товар скотом, баранами или шкурами, монетарной единицей является лан [8] Единица веса 1 лан равна 36 граммом, делится на 10 чин, 100 фун, 1000 ли, 10000 хоо. серебра, и на нём строятся все расчёты. Монгол, беря товар за 7 чин, обязуется отдать весной следующего года двух годовалых баранов стоимостью двух лан, однако если не заплатит в положенное время, то на другой год должен отдать уже двоих двухлетних баранов стоимостью трёх лан. Таким образом, от капитала 0,70 лана китайцы зарабатывают чистого процента 2,30 лана. Когда стоимость товара достигает нескольких десятков лан, а монгол по причине снежной зимы или болезни скота не может в первые года расплатиться, то в результате проценты доходят до сотен лан, и монгол, оплачивая каждый год проценты, многократно превышающие долговую сумму, сидит постоянно в долгах. Впрочем, китайцы чрезвычайно услужливы, никогда не требуют возврата всего долга и всегда охотно предлагают своим должникам новые товары. Этого рода торговая система ведёт к тому, что до 1911 года почти не было монгола, который бы не платил китайцам процентов издавна выплачиваемого долга.

В 1911 г. китайские улангомцы пережили очень тяжкие времена и почти полностью утратили своё состояние. Это было время, когда Монголия под влиянием политики России сбросила китайское ярмо и получила автономию. Не обошлось при этом без беспорядков, особенно сильных в округе Кобдо, где монгольские отряды под предводительством Джа-ламы захватили крепость Кобдо и почти полностью вырезали китайский гарнизон. В Улангоме предстояло то же самое, но китайцы, продав почти за бесценок товары российским колонистам, частично убежали в Россию, частично укрылись в Улангомской крепости. Монголы многократно пытались захватить крепость, но безуспешно, поэтому решили голодом вынудить осаждённых к капитуляции. И кто знает, оставили ли бы монголы китайцев в покое, измотанные долгим ожиданием у крепости, если бы «сыны Неба» не решились на идею изготовления «пушки». Из огромного древесного ствола сделали они ствол пушки, загрузили его несколькими мешками пороха и старого железа, после чего два отверстия крепко забили досками. Смертоносная машина, поставленная под зубцами крепостной стены бастиона, была направлена на монгольский лагерь, и главный комендант крепости, в окружении целой свиты, собственноручно поджёг запальный шнур. Раздался ужасный грохот, и глазам удивлённых монголов явились летящие в воздухе разорванные тела китайцев, обломки досок и груды обломков крепостной стены. Взрыв пушки не только убил всех собравшихся вокруг неё китайцев, но и сделал такой большой пролом в стене, что монголы без труда захватили крепость, вырезав полностью остатки, объятого паническим страхом, гарнизона.

И, несмотря на такие болезненные утраты, китайцы несколькими годами позднее, воспользовавшись большой войной, а затем революцией в России, начали возвращаться в Монголию и вскоре снова захватили рынок, используя по-прежнему губительную для Монголии торговую систему.

Китайские товары были строго приспособлены к монгольским требованиям, а некоторые выглядели высокохудожественно. К таким принадлежали серебряные трубочки с мундштуками из яшмы, равные стоимости 50-100 коней, кресала и ножи в ножнах из серебряных пластин с мастерски гравированными драконами или монгольскими орнаментами. Самый большой спрос имели кирпичики чая, табак, кожа на обувь, а из материалов: шёлк, че-чун-ча (шёлк сырец), атлас и далемба.

Очень часто в магазин приходили ламы, покупая жертвенные свечки или буддийские чётки, поэтому я вскоре познакомился почти со всеми монастырскими сановниками, а среди них с настоятелем, Святейшим Ганчи-гегеном. Воспользовавшись приглашениями, я начал всё чаще приходить в хурэ, что позволило мне познакомиться с жизнью лам, а также проводить не один час в храмах.

Они были построены в Тибетском стиле, из дерева, достаточно солидно. Тут же, перед главным входом в храмы, стояли молитвенные мельнички (барабаны) с наклеенными полосками бумаги, на которых были написаны слова молитвы. Порой гудели они, движимые силой ветра, чаще — вращали их паломники, вознося таким способом молитвы. Внутренность храмов достаточно обширна и относительно чисто содержится. Напротив двери находится алтарь, на котором возвышается бронзовая фигура Будды, сидящего на цветке лотоса, а около него стоят несколько статуй буддийских святых (бодисатв), ниже же ряды мисочек с продуктами земли и лампадки с чистым бараньим жиром. С потолка свешивается множество шёлковых платков (хадаков), а стены покрыты картинами разных сцен из жизни бодисатв, ужасных демонов, или отрывки молитв, написанных на тибетском языке.