Ирина Триус - Дорога длиною в жизнь

«Иринушка! Мне нужен твой совет. Мама страшно по мне скучает и ждет с большим нетерпением. Приеду, будет приятная встреча, но я не смогу долго прожить в Малаховке — буду рваться к тебе. Мама ничего не скажет, но в душе будет переживать. Любая мать ревниво относится к сыновьям. Я знаю, она тебя полюбит и станет нашей с тобой мамой. А пока — как лучше сделать? Может быть, приехать сначала к тебе, а потом в Малаховку, как будто из Томска? Может быть, этот обман оправдан? Побережем ее!..»

«…Такой разговор будет последним. Знаю, в каком ты положении, и знаю не первый год. Я не молодой человек, у которого возник порыв чувств и потом бы остыл. Я прожил большую жизнь. Были взлеты, почет, головокружительные успехи. И был ад, страшный ад. Не каждому удавалось пройти через кошмарное чистилище прошлой жизни. Я все прошел, а какой ценой! На мне был поставлен крест — «неисправимый». Да я и сам понимал, что человек конченый. Твое имя дало мне первый толчок к жизни. С твоим именем связано досрочное освобождение. А сколько мытарств было после него! Сколько пришлось пережить! Только твое имя давало мне силы бороться и выстоять. Началась переписка с тобой, и за эти пять месяцев я добился таких успехов, на что другим и пяти лет не хватило бы. Заслуга в этом полностью твоя. Потому что я люблю тебя…»

«…Когда будем жить постоянно вместе, нам и домработница будет не нужна. Завтрак, обед и ужин всегда будут вкусными. Все будем решать вдвоем. Будем принимать гостей, выезжать сами. И, конечно, творчески работать.

Выкинь из головы все сомнения и запомни — у тебя есть муж!..»

«…Не знаю, как тебя благодарить за подарок, — я столько мечтал о такой книге! Люблю живопись. Эта книга так много открыла мне нового, интересного. Все наши врачи, сестры восхищены ею.

Спасибо и за портрет — я влюбился заново. Видно, для любви пределов нет! И что будет, когда мы встретимся?!»

«…Что ты со мной делаешь? Такие подарки, такое внимание — мне просто не верится, что все это мне…»

«…Тебя тоже ждет много подарков, я хочу, чтобы ты была у меня принцессой.

Иринушка! У меня книга (энциклопедия о балете) не выходит из головы. Я уже слышал по радио о выходе этой книги, но не смел о ней мечтать. Там, наверное, пишут о Фокине, Павловой, Вагановой, Гусеве, Захарове и т. д. Интересно почитать — какая ты у меня умница!..»

«…Встретился с несправедливостью. У нас есть медсестра, которая работала в лагерях. Очень грубый человек. Ко мне относится с недоверием и пренебрежением. Ее злит, что я дружу с врачами. Наша с тобой переписка приводит ее в бешенство. В пятницу она уходила в отпуск и в последний день решила всю ненависть обрушить на меня. Я был на грани срыва, но был тронут тем, как дружно весь коллектив встал на мою защиту…»

«…Дел у меня в Москве будет много, но ты же умница, будем все вопросы решать вместе…»

«…Так тяжелы последние дни в ожидании нашей встречи. У нас сегодня холодно, идет дождь, наступает осень — моя любимая пора.

Не простудись, береги себя — я так боюсь за тебя…»

«…На работе предложили должность зама главного врача по хозяйственной части. За два года работы убедились в моей добросовестности и честности. Но я для такой должности не гожусь…»

«…Выезжаю четырнадцатого сентября. В Москву прибываю шестнадцатого в одиннадцать сорок. Сделаю все, чтобы наша встреча была красивой…»

Из дневника:

«Боль сжигает меня, нет возможности подняться. А завтра приезжает мой принц. Верю, ночью подойдет ко мне волшебница, наденет хрустальные туфельки, снимет взмахом палочки боль и отправит меня навстречу ему. Этой волшебницей, я знаю, будет мама. Она сделает свое доброе дело и снова исчезнет навсегда перед тем, как мне проснуться. И я пойду, пойду за ним далеко, далеко… Мы будем идти долго — всю мою непройденную жизнь. И тогда придем в царство-государство, где нет зла, горя и слез, где слышатся только песни и смех. И мы тоже станем петь и смеяться. Смеяться над нашими загубленными жизнями, потому что зло вернее всего победить смехом».

«Ты думаешь, что едешь навстречу радости. В действительности — навстречу беде. Лихой. Кромешной. Моей. Я свалилась замертво с очередным обострением, не дождавшись тебя. Не стану объяснять, какая во мне боль — она стала соленой от слез.

Дружок мой хороший! Видит бог, я не хотела ни в чем проверять тебя. Я верю тебе, как самой себе. Но что же делать, если жизнь сама уготовила тебе испытание. Испытание бедой. Лихой. Кромешной. Моей. Кто знает, пройдешь ли ты его. Быть может, мне самой следует отказаться от тебя. Ведь беда-то разложится на двоих. Беда лихая. Кромешная. Моя. У тебя самого было слишком много бед. Зачем тебе еще и моя? Лихая. Кромешная…»