Леонид Млечин - Примаков

Вячеслав Генералов сказал помощнику Горбачева Анатолию Сергеевичу Черняеву, что вокруг Фороса выставлено двойное кольцо ограждения:

— Отсюда и мышь не проскочит.

Когда Горбачев отказался подписывать документы заговорщиков, по существу, все их планы рухнули. Они не были готовы действовать самостоятельно и вернулись в Москву в растерянности.

Глава правительства Валентин Сергеевич Павлов находился у себя на даче. Уезжал сын, по сему поводу был устроен прощальный обед. В шесть вечера позвонил Крючков и сказал, что делегация возвращается из Фороса и надо бы собраться — лучше бы в кремлевском кабинете Павлова. Осторожный Валентин Сергеевич перезвонил Лукьянову и Янаеву: они-то приедут? Оба подтвердили, что будут. В начале девятого Павлов явился в Кремль.

Геннадий Янаев десять лет спустя тоже рассказал журналистам о той встрече:

— Где-то в пять вечера 18 августа поехал к одному из своих приятелей на дачу. Мы ужинали. Машина, оборудованная всеми видами связи, стояла около дачи. Вдруг мне докладывают, что в машину звонит председатель КГБ. Крючков мне говорит: «Мы тут собрались в кабинете у Павлова. Надо, чтобы вы подъехали».

К восьми вечера Янаев приехал к Павлову, где уже находились Крючков, Язов, Ачалов и министр внутренних дел Борис Карлович Пуго.

Министр не знал о готовящемся заговоре, потому что находился в отпуске. Он вернулся в Москву 18 августа. Едва приехал на служебную дачу в поселке Усово, позвонил председатель КГБ, попросил приехать. Язов и Крючков ввели Пуго в курс дела. Министр внутренних дел с готовностью сказал: я с вами.

Борис Пуго входил в узкий круг тех, кому Горбачев полностью доверял. Михаил Сергеевич включил его в Совет безопасности — этот орган фактически заменил уже безвластное политбюро. Министр внутренних дел, как Крючков и Язов, имел право позвонить президенту в любое время на дачу, что другим Горбачев категорически запрещал — не терпел, когда беспокоили в нерабочее время. Тем не менее Пуго мгновенно присоединился к заговорщикам. Они хотели того же, что и он: сохранить тот строй, который привел их к власти. Обычная осторожность изменила Пуго; он, вероятно, решил, что сила на их стороне: кто может противостоять армии и КГБ?

Когда появился Янаев, Крючкову прямо из самолета позвонили те, кто летал в Форос, и сообщили, что ничего не получилось.

Помощник Горбачева Анатолий Черняев, который был вместе с президентом в Форосе, пишет, что продуманного заговора как такового не было, было намерение и расчет на то, что Горбачева можно будет втянуть в это дело. И как только Горбачев «дал отлуп», всё посыпалось. Члены ГКЧП по природе своей, по своему составу изначально не способны были «сыграть в Пиночета»! Но и остановиться они уже не могли. Раз Горбачев отказался, решили объявить его больным и распорядились подготовить медицинское заключение. Оторванный от дружеского застолья Янаев поинтересовался:

— Что же всё-таки с Михаилом Сергеевичем?

Собравшаяся в Кремле компания не воспринимала вице-президента всерьез, поэтому ответили ему резковато:

— А тебе-то что? Мы же не врачи. Болен. Да и какая теперь разница? Страну нужно спасать.

Болдин внятно сказал Янаеву:

— Нам с вами теперь назад дороги нет.

Янаев подписал указ о том, что вступил в должность президента.

Вице-президент Геннадий Иванович Янаев, премьер-министр Валентин Сергеевич Павлов и заместитель председателя Совета обороны Олег Дмитриевич Бакланов подписали «Заявление Советского руководства». Там говорилось, что Горбачев по состоянию здоровья не может исполнять свои обязанности и передает их Янаеву, что в отдельных местностях СССР вводится чрезвычайное положение сроком на шесть месяцев и для управления страной создается Государственный комитет по чрезвычайному положению.

С Валдая прилетел председатель Верховного Совета Лукьянов. Он не стал задавать пустые вопросы о самочувствии Горбачева, поинтересовался:

— У вас есть план действий?

В отличие от Янаева он всё прекрасно понимал. А Янаев не горел желанием играть первую скрипку. Он предложил Анатолию Ивановичу:

— Может быть, тебе возглавить комитет? У тебя авторитета больше, а мне надо еще политическую мускулатуру нарастить.

Лукьянов благоразумно отказался…

Почему опытный и осторожный Анатолий Иванович вообще ввязался в эту историю? Надо понимать, что Лукьянов, Янаев, Павлов просто боялись, что подписание Союзного договора и грядущие политические перемены лишат их должностей.