Рэнди Тараборрелли - Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему» [litres]

После Чикаго Фрэнк посетовал Морту Винеру: дескать, Дин «не тянет». Винер передал его слова Мартину, и тот объявил:

– Всё, я выхожу из проекта.

Тогда Винер забронировал чартер для себя и Мартина. Они собирались лететь обратно в Лос-Анджелес, оставив Фрэнка и Сэмми выступать дуэтом. Дин зашел к Фрэнку попрощаться.

– Фрэнк, мне лучше покинуть тебя и Сэмми, – произнес Дин, по его собственным воспоминаниям.

Фрэнк сделал удивленное лицо.

– Ах ты, сукин сын! Если не хотел работать, так бы сразу и сказал! А теперь что нам прикажешь делать?

У Дина не было ответа на этот вопрос. Он молча смотрел на Фрэнка.

Позднее Фрэнк признался одному репортеру, что чувствовал к Дину отвращение. Впрочем, нужно учитывать: настрой у артистов меняется быстро. Скорее всего так произошло и с «отвращением» Фрэнка.

Его чувство правильнее назвать разочарованием. Причем не только в Дине. Мартин заставил Фрэнка осознать, что лучшее в жизни уже прошло, что дни славы позади – однако жить, точнее, доживать, придется, поскольку «смерть – тот еще геморрой».

– Фрэнк обнял меня, – вспоминал Дин Мартин, – и поцеловал в щеку. А потом говорит: «Катись отсюда ко всем чертям. Убирайся». И я убрался. Все.

Фрэнку, Сэмми и их исполнительному продюсеру, Элиоту Уайсмену, пришлось собраться на совет и решать, что делать дальше, без Дина, кем его заменить. Последовательно были отметены кандидатуры Ширли Маклейн, Стива Лоуренса, Эйди Горме. Вот если бы Лайза Миннелли согласилась присоединиться к ним!.. Сэмми почему-то продолжал надеяться, что Дин вернется. Синатра подобных иллюзий не питал.

– Этому сукину сыну хорошо бы лечь в больницу. Если он по второму разу попытается испортить нам шоу, я его голыми руками задушу, – сказал Фрэнк.

Правда, увидев, какое неприятное впечатление произвели его слова на Сэмми, Фрэнк смягчился.

– Хотя, конечно, зря мы вообще его взяли. Я мог бы и сам сообразить, что Дин не оправился после смерти сына. Да и никогда не оправится. Такое горе бесследно не проходит. Дин не виноват.

Тут Сэмми не выдержал – разрыдался.

– Стресс был слишком сильный, – позднее вспоминал он. – Мы все были на грани. Смотреть на Дина сердце разрывалось. Во время этого злополучного турне умерла часть меня самого.

Дин Мартин действительно обратился за врачебной помощью. В медицинском центре «Синайские кедры» у него обнаружили заболевание почек.

Двадцать второго марта 1988 года Фрэнк и Сэмми впервые вышли на сцену без Дина Мартина. Это было в городе Блумингтоне штата Миннесота.

– Мы только что звонили в «Цианистые кедры», – сообщил Сэмми, ненамеренно исказив название больницы. – Врач говорит, что состояние мистера Мартина удовлетворительное. Ему надо сдать еще кое-какие анализы, тогда поставят диагноз. А мы с Фрэнком будем выступать, потому что таковы наши традиции. Так положено в нашем деле. Этого ждет от нас наш друг. Сегодняшнее шоу мы посвящаем Дину Мартину.

Затем Сэмми исполнил песню «Здесь я останусь» (Here I’ll Stay).

Вместе с уходом Дина Мартина изменилась вся тема турне. Однако шоу должно было продолжаться. В апреле 1988 года место Дина заняла Лайза Миннелли, и турне переименовали – отныне оно называлось «Кульминация». Трио имело колоссальный успех во всех без исключения городах.

Ко времени так называемого возвращения Крысиной стаи Нэнси и Тина успели свести к минимуму контакты с Барбарой.

Летом 1988 года Нэнси было сорок восемь лет, Тине – сорок. Сестры уже неоднократно пытались выяснять отношения с мачехой, но результаты получались не просто неудовлетворительные – нулевые. Любая встреча с Барбарой заканчивалась скандалом с последующим бойкотом. Неудивительно, что Барбара не слишком радушно принимала падчериц у себя в доме. Даже когда она, переступая через себя, делала шаг навстречу, сестры Синатра лишь обвиняли ее в лицемерии. Постепенно они пришли к решению вовсе исключить поездки к отцу. Отныне общение с Фрэнком проходило по телефону. Довольно с нас Барбары, говорили Нэнси с Тиной, будто не понимая, что, по сути, они бросают отца. Фрэнк Синатра-младший, узнав о поведении сестер, удивился, однако вмешиваться не стал.

– Они не девочки, а взрослые женщины, сами могут решать, – объяснял Фрэнки. – Хотя в данном случае, по-моему, ничего глупее они придумать не могли. Наверное, им нужна сенсация.

Нэнси-старшая, как и прежде, общалась с Фрэнком по телефону. Конечно, после того как дочери объявили бессрочный бойкот Барбаре, Нэнси-старшая также забыла дорогу в дом Фрэнка. Правда, в отличие от своего сына она постоянно просила Нэнси и Тину помириться с Барбарой, поддерживать хотя бы видимость семейных отношений. Тщетно: дочери пошли характерами в отца, переубедить их было невозможно.