Тед Дикс - Марк Болан

Глория Джонс: Он хотел на мне жениться. Он всегда говорил, что хотел на мне жениться. Когда незадолго до трагедии я вернулась в Лондон, он говорил, что возможно, мы поженимся в январе.

Джун Болан: Удивительно, что он погиб в автокатастрофе. Он никогда в жизни не водил машину. Однажды он попросил меня научить его этому. Мы ехали по Гринстеду, графство Суссекс, где очень много просёлочных дорог, и вдруг он сказал:

— Поучи меня водить машину.

Я подумала, ладно, хорошо, это Мини, она от него не убежит. Он сел за руль и я сказала ему, что нужно делать, показала ему акселератор, тормоз и переключатель скоростей.

— Нажимаешь на газ, включаешь скорость, и машина трогается с места, — сказала я.

Он всё это сделал, и машина поехала. Я думаю, что мы ползли со скоростью мили три в час, когда Марк стал орать:

— Останови её, я хочу выйти! Я хочу выйти!

Он не знал, что делать, он совершенно потерял самообладание и ужасно растерялся. Больше у него не появлялось желание водить, и у него никогда не было прав… так что удивительно, что это произошло в автокатастрофе.

Глория Джонс: Я пыталась закончить свой альбом, а после этого мы собирались завести ещё одного ребёнка.

Франк Томпсон, Дэйли Мэйл: «Подруге Марка Болана американской певице Глории Джонс может быть предъявлено обвинение в вождении машины в состоянии алкогольного опьянения, причиной которого стала автокатастрофа, повлёкшее за собой смерть поп–звезды. Об этом было объявлено на вчерашнем дознании.

Мисс Джонс… хромая, вошла на костылях в кабинет следователя в Бэттерси. Даже спустя два месяца после катастрофы одна её нога находится в гипсе.

Инспектор Вильям Уилсон сказал, что после того, как она была доставлена в больницу с серьёзными травмами, у неё была взята кровь на анализ.

Он добавил:

— Рекомендовано возбудить судебное дело мисс Джонс за вождение автомобиля в нетрезвом виде с наличием алкоголя в крови.

Ричард Джонс вспомнил вчера о том, что Мини издавала странные звуки из–за вибрации.

— Я это слышал, — сказал он, — за день до этого мы меняли одну из шин.

В ту ночь (в том, что Глория вела машину не было ничего необычного), сказал её брат, он пару раз терял их из виду, и затем, проезжая по арочному мосту, увидел, что Мини потерпел аварию. Из него «шёл дым и пар», а Болана отбросило назад.

В больнице Глория Джонс описала аварию, дав на вопросы полиции письменные ответы после того, как на её челюсть была наложена шина…

За мгновение до того, как она почувствовала, что машина потеряла управление и её заносит влево, «У меня возникло чувство, что у машины что–то отвалилось».

Следствие заявило, что подобная потеря управления могла быть вызвана состоянием покрышек Мини. Давление в одной из передних шин, которое должно составлять 28 фунтов на квадратный дюйм, на самом деле составляло лишь 16 фунтов. В одном из задних колёс давление было также значительно ниже рекомендованного. Кроме того, на одном из задних колёс были недостаточно хорошо закручено два болта. Один из них удалось завернуть пальцами на четыре оборота до того, как дальше потребовался ключ.

После того, как судья вынес вердикт о катастрофе, Глория Джонс уехала в Даймлере под молчаливыми взглядами поклонников её покойного любовника.

На них были значки: «Сохраните в сердце немножко Марка».

Глория Джонс: Когда ему пришлось покинуть страну, он думал, что, возможно, разочарует этим своих поклонников. В нём была такая отличительная черта, знаете, он любил их. И он их не бросил. Но когда вы столько гастролируете, с этим ничего нельзя поделать.

Эрик Холл: Иногда когда он снимал свою ТВ-серию, он встречался с некоторыми своими поклонниками на вокзале в Истоне, или где–нибудь ещё. Он о них заботился. Он подходил к ним, обнимал и целовал их; он искренне заботился о людях. Он их любил.

Глория Джонс: Эти дети сделали бы для него всё, что бы он ни пожелал.

Адриан: На последних гастролях мы повсюду ездили за ним, спали на вокзалах, где только могли. Одну ночь мы провели в полицейском участке. Мы попросили запереть нас на ночь, чтобы нам было, где поспать, одеяла воняли ужасно. Гастроли длились около двух недель. Начались они в Ньюкасле. Лучший концерт был в Глазго в марте 77–го. Игра должна была состояться в субботу, но аппаратура задержалась в Манчестере, так что Марк играл в воскресенье, и играл так здорово, как только мог. Он заметил в зале меня и моего друга, и это было так, будто он играл для нас. Он это умел. Некоторые из моих друзей поехали на концерт во Францию, и Марк оплатил им счёт в гостинице.